4000 за лоха, 10000 за пацана или К чему приводит определенность с правами собственности

Посокрушавшись над судьбой бедняги, мы, по украинскому обыкновению, перешли к теме «а шо ж робить?» И пришли к выводу, что единственный способ — узаконить такое положение дел, причем, согласно реальной «табели о рангах». То есть, если кто-то задавил человека — он платит его родственникам 4 000 гривен. Если задавили пацана — платишь 10 000, уважаемого человека — 50 000 и так далее, до самого верха. При этом, суд и «закон» если и нужен, то лишь для фиксации факта наезда, смерти пострадавшего и оформления платежа  виновником. Все остальное происходит автоматически, согласно прейскуранта.

И ведь если задуматься, такая система, которая существовала практически во всех ранних кодексах самых разных народов, куда человечнее, чем то, что существует теперь. Ведь если брать предельный случай, вроде Украины, то сегодня сбивший человека мажор отделается легким испугом или взяткой, а если даже он пойдет в тюрьму, то какой в этом толк? Почему семья пострадавшего должна содержать мажора в тюрьме, из которой он, скорее всего, выйдет еще большим негодяем?

И самое важное, что в случае реализации такого простого плана, включаются механизмы социальной саморегуляции. Ведь теперь люди и мажоры становятся равны, невзирая на разность сумм, в которую оценена их жизнь. Теперь становится понятно, как поступать с мажорами. Например, можно прийти в Верховную Раду и помахивать в кулуарах толстой пачкой купюр. Ничего не говоря, радостно улыбаясь и подмигивая проходящим депутатам. Или написать объявление в газете «собираем на Иван Иваныча Петренко. Расчетный счет такой то». Или устроить благотворительный концерт, все сборы от которого пойдут на Миколу Трохимыча Пидлабузного. Или, скажем, можно поджидать мажоров возле выхода из ресторана, а потом начинать поспешно заводить машину и многозначительно гудеть мотором. Представьте теперь жизнь несчастного мажора, которому снится по ночам отважный Вася Черевечкин на своих «Жигулях» или бессмертный дедушка на «Запорожце», громыхающий мешками мелочи в багажнике. Тут, хочешь не хочешь, придется что-то менять в привычном укладе жизни и, как минимум, стать более осторожным на дорогах.

Заметьте, никто в нашем мысленном эксперименте не «боролся с коррупцией», не проводил никаких революций и реформ, а все вдруг радикально изменилось. И причина этому — права собственности, точнее, определенность с правами собственности. Если вы приглядитесь к современной правовой системе, то увидите, что она больше не является способом регулирования правоотношений между субъектами. Очень часто эта система фактически подразумевает, что люди являются собственностью государства. Ведь она регулирует наше поведение как родители регулируют поведение детей. Она наказывает за отклонение от «правильного» поведения, что хорошо заметно в законодательстве, регулирующем преступления без пострадавшего, в «ювенальной юстиции», в запрете курения, алкоголя и готовящемся запрете сахара. Мужчин государство вообще рассматривает как пушечное мясо, которое можно в любой момент отправить на смерть на какую-нибудь войнушку. В общем, права собственности на самих себя в этой системе четко не определены. А это значит, что тот, кто ближе к государству, имеет шансы «в случае чего» получить большую правосубъектность, чем тот, у кого от государства дальше. Мажоры, если они сами даже не чиновники, имеют к государству «открытый доступ». Переводя это обстоятельство в категорию прав собственности, можно сказать, что они обладают правами собственности на самих себя, а вы - нет.

В системе с прейскурантом все выглядит по-другому. Государство здесь не является владельцем вашего тела. Оно фактически играет роль нотариуса. Прейскурант и есть признание права собственности на свое тело всех, кто в нем перечислен, он устанавливает правоотношения между участниками, а не между государством и всеми остальными.

Разумеется, мой пример весьма гротескный, но если мы говорим о реальных изменениях, а не об их имитации, то их основное направление — это определенность с правами собственности. Эта определенность всегда вызывает позитивные последствия, далеко выходящие за рамки предпринимаемых изменений. Смотрите, мы всего лишь ввели прейскурант отмазок за убийства на дорогах, а у нас в итоге практически исчезла силовая коррупция, ослабилось давление на экономику, начался экономический рост, уменьшилась безработица и т. д. и т. п. Этот мысленный эксперимент понятен, потому, что большинство тех, кто читает эту заметку компетентны в обсуждаемой проблеме. Но то же самое относится к правам собственности в любой другой сфере. И если мы не можем сразу предсказать, какие именно последствия принесет легализация прав собственности и определенность с ними, то это не потому, что этих последствий нет, а потому, что мы некомпетентны в вопросе.