Об аморальности «социального»

Вообще говоря, эта же идея распространяется и на большинство других практик государства, особенно, на разнообразные предписания и запреты, которыми оно осчастливливает нашу жизнь, однако остановимся на том, где моральность может быть прослежена и предъявлена.

Сразу скажу, что в данном случае не важно, что именно понимается под моралью и как отличить здоровые нормы от разных забобонов, тем более, что они периодически меняются местами. Просто примем для простоты, что мораль есть, она полезна и одна из ее норм — заботиться друг о друге.

Для начала проделаем простое упражнение. Давайте вдумаемся в следующий тезис: «принудительно отбираемые налоги идут на благо общества». Ведь отбирают, потому, что сами добровольно не отдадут, верно? А если не отдают сами, то значит «благо общества» не считают нужным, полезным, правильным. Значит тот, кто отбирает, лучше знает, что такое хорошо и что такое плохо, что правильно и что нет и ради чего можно отбирать силой. Оставим  в стороне вопрос, что государство получается у нас неким родителем или богом. Для нашей темы важно другое. Ведь если мы признаем, что мы не в состоянии оценить что такое хорошо и что такое плохо, и если мы согласны, что это делает за нас кто-то другой, и мы согласны под угрозой наказания делиться с ним частью своего дохода, то о какой морали тогда вообще может идти речь? Если за нас при нашем согласии решают моральные вопросы, то это означает лишь то, что мы лишены морали. В этой схеме мы а-моральны по определению. Соответственно, мы вообще не можем выносить никаких суждений относительно моральности. Те, кто предполагает «социальную функцию» моральной на самом деле не может ничего сказать, поскольку поставил себя «за пределы добра и зла».

Мне скажут, что это, мол, словесные выверты и они к реальности не относятся. Хорошо, давайте поговорим о реальности. Не секрет, что мораль — это одна из тех штук, которые делают общество обществом, то есть, ее польза состоит в том, что мы можем жить, плодиться и даже быть счастливыми без того, чтобы каждый день маяться в поисках пропитания и безопасного ночлега.

Однако, между моралью и моралью есть существенная разница. Та мораль, которая, среди прочих институтов, является одним из создателей человечества, устроена совсем не так, как та, которой якобы занимается государство. Настоящая мораль существует только в индивидуальном поступке. А поступок — это действие, выбор. Чтобы совершить нечто нужно выбирать между целями, отдавать предпочтение одному вместо другого. И так каждый раз.

Именно и только лишь добровольные поступки имеют значение. Они создают практики, примеры, которым можно подражать. Так возникают институты и так они поддерживаются. Пока есть добровольные поступки, до тех пор поддерживаются и существуют социальные институты. Когда вас лишают выбора, исчезают ваши поступки и вместе с ними исчезает и институт, который они поддерживают. В нашем случае, исчезает мораль. В случае государственной «социальной функции» нет никаких поступков и никаких институтов. Там просто люди ходят на работу.

Я ничего не буду говорить об «эффективности» социальной политики государства по сравнению с деятельностью, скажем благотворительных обществ и другой практикой. Не в этом суть. Нужно понять, что дело ведь не только в бедных и убогих, а дело, прежде всего,  в нас. Некий бедный может и получает помощь из отобранных у нас денег, но это ведь не добровольный обмен. В добровольном обмене выигрывают обе стороны, а здесь - только одна. Проигравшая сторона — это мы с вами и те социальные практики, которые  исчезают, поскольку мы ими не занимаемся.

Занятно, вообще говоря, что то, чем государство начало заниматься каких-то сто лет назад, сегодня считается чуть ли не причиной его существования. Это говорит, если можно так выразиться, о глубине общественной деградации о том, насколько мы перестали быть обществом, а значит и насколько каждый из нас перестал быть человеком

Без индивидуального выбора и добровольности нет действия. Без действия нет практики. Без практики нет подражания, нет примера, нет социальных институтов. А без институтов нет и общества.

Мы и живем в таком не-обществе. Да, нас многое связывает, но чаще всего, это не то, что нам самим бы хотелось. Все говорят о неспособности к самоорганизации, неспособности к позитивному действию. Для меня в этом нет ничего удивительного. Наши люди, случись что,  тут же зовут государство. Возопить к государству, указать ему на непорядок, требовательно и решительно спросить «доколе?» даже считается правильным поведением. Это называется «гражданская позиция». А еще они любят восклицать «ведь я же плачу налоги!» Вот в этом то все и дело.