Священная корова: в чью пользу был принят Закон «О трубопроводном транспорте»

Oфициальной целью реформ в нефтегазовом секторе названо присоединение Украины к Европейскому энергетическому сообществу. Так и сказано в законе. Правила энергетического сообщества требуют разделять добывающие мощности, поставщиков и распределительные сети в энергосекторе. Российский Газпром имеет возможность манкировать требованиями европейцев. В Нафтогазе, по большому счету, также могли не напрягаться: никакие санкции Украине за неторопливость в реформировании отечественной нефтегазовой монополии не грозили. Однако власть все-таки вплотную занялась реформированием, начав с его законодательного регулирования.

Итак, отныне слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование всех «дочек» Нафтогаза узаконено. Заниматься этим будет Кабмин. При этом приватизация уже существующих госпредприятий и дочерних предприятий НАК, а равно предприятий, созданных вследствие их реорганизации, запрещается.

Отвечает закон и на еще один важный вопрос: возможно ли подобраться к нашей ГТС и иным активам Нафтогаза через процедуру банкротства последнего либо одной из его дочерних компаний? В нем четко указано, что «в отношении госпредприятий, которые осуществляют деятельность по транспортировке по магистральным и/или распределительным трубопроводам, хранению в подземных газохранилищах, а также самой НАК и основанных ею предприятий не может быть возбуждено дело о банкротстве».

Казалось бы, о чем волноваться? От перемены формы и названия собственника владелец наших трубопроводных активов не поменяется. Им остается государство. Банкротство тоже исключено. Однако оппозиция, в частности, нардеп от БЮТ Сергей Соболев, видит в законе подвох. Депутат считает, что через создание акционерных обществ открывается дорога к скрытой приватизации имущества Нафтогаза путем размытия пакетов государственных акций.

Акционерные общества будут создаваться при участии частного капитала, уверен Сергей Соболев. Между тем в документе четко указано, что владельцем 100% акций новосозданных АО должно быть государство. Похоже, оппозиционерам не нравится сам факт принятия нового закона, вернее, отсутствие в нем прямого запрета на какие-либо действия в отношении имущества Нафтогаза. Ранее такой запрет содержался в ст. 4 предыдущего закона. Теперь этого пункта нет, он заменен вышеуказанными формулировками.

Однако если Киев уже решил выполнять требования ЕС по разделению добывающих, транспортных и распределяющих газовых компаний, для этого нужна новая законодательная база. Можно было, конечно, принять поправки к старой редакции закона, но решено было пойти по пути написания нового. И подробное прописывание в нем возможных сценариев «покушений» на собственность реформируемого Нафтогаза как раз было необходимо, иначе новые правила не только вступали в противоречие со знаменитой ст. 4 о полном запрете на операции с активами Нафтогаза, а еще и создавали множество новых лазеек на пути потенциального отчуждения собственности последнего. Опасность, на которую указывает Сергей Соболев, относится больше не к законодательному регулированию реформы Нафтогаза, а к практике этой реформы. У нас, как известно, принять закон и выполнить его — это две большие разницы.

С другой стороны, оппозиции нужно отдать должное за постоянное педалирование темы «российской угрозы» в отношении активов НАК. Именно поэтому в итоге был взят за основу проект Кармазина, а не правительственный, хотя они были почти идентичны. Шаг этот — чисто политического свойства, аналогичный совместному с оппозицией принятию закона о выборах. Кстати, видя, как теперь обращаются с избирательным законом, переписывая его на коленке из-за решений Конституционного Суда, невозможно исключить внесение изменений и в новый закон о Нафтогазе.

«Важны условия, на которых новые предприятия, создаваемые на базе Нафтогаза, будут переданы в управление, — указывает президент Киевского международного энергетического клуба Александр Тодийчук. — Формально ничто не мешает получить контроль над активами лицам, в этом заинтересованным. И это не обязательно могут быть россияне».

На компромиссный характер нового закона указывает и политолог Владимир Фесенко: «Этот закон является компромиссом между формальной нормой о запрете приватизации ГТС и необходимостью реформирования нефтегазовой отрасли. При этом реорганизация может стать промежуточным этапом на пути отчуждения «трубы». Тут следует вспомнить, что не кто иной, как Николай Мартыненко, руководитель фракции НУ–НС в парламенте, в свое время говорил, что у Украины нет другого выхода, как консорциум, концессия или аренда ГТС. Оппозиция ныне забывает об этом».