«Могила» все исправит. Со вступительными тестами в Киево-Могилянскую академию не могут справиться даже преподающие там профессора

Вячеслав Брюховецкий из всех заграничных командировок привозит домой камни. Планирует сложить из них карту мира, чтобы ходить по ней босиком, вспоминая приятные путешествия. Этот национально сознательный гражданин мира только в этом году выдал дипломы о высшем образовании 918 выпускникам Киево-Могилянской академии — одного из самых дорогих и  престижных вузов Украины.

Искусство покорности и кары

Вячеслав Степанович, а как у вас в школьное время обстояли дела с прилежанием и поведением?

— Я был отличником, но, к сожалению, подводило поведение. Даже двойки получал. Родителей вызывали в школу!

Что же вы натворили?!

— Подрался... Обидели одноклассника, и я за него вступился. Дело в том, что я учился в единственной русскоязычной школе в Черкассах, очень престижной. Там было много детей партийных функционеров. Они обижали нас, простых ребят. Выясняя отношения, я набил морду сыну большого местного начальника.

И что вас ожидало дома?

— Скалка. Этим предметом мама раскатывала тесто и иногда воспитывала меня. Бывало, что в ход шел армейский ремень отца.

Итак, определите как профессионал место телесных наказаний в системе детского образования.

— Ничего страшного здесь нет. Зато я хорошо все запоминал! Правда, собственных детей не бил. У меня две дочери. Девочка... Ну как ты будешь ее бить? Впрочем, иногда оплеуха нужна ребенку — немножко приводит в себя. Но мои собственные дочери считают иначе. Поначитывались о японской системе воспитания: дескать, ребенку надо позволять все что угодно! Не знаю, что из этого выйдет... Уверен, ребенок должен знать, что такое строгость.

Между Брюховецким и Петром Могилой много общего

Наверное, учась в школе, вы так не думали?

— В школе увлекался футболом. Но мне порвали связки, поэтому о спорте нужно было забыть. И я открыл для себя шахматы, которым собирался посвятить жизнь. Даже играл за сборную Украины. Правда, это была игра по переписке.

Футболист, увлекающийся шахматами, экзотика!

— Действительно, шахматы — интеллектуальное занятие. Но и в футболе надо думать! Это только кажется, что двадцать два дурака бегают туда-сюда и лупят по мячу. На самом деле футбол очень осмысленная игра: вспомним хотя бы большого интеллектуала Валерия Лобановского. Что касается шахмат, во время службы в армии отошел от них. Сейчас играю, но не на профессиональном уровне.

Не считаете службу в армии напрасной тратой времени?

— В жизни никогда не бывает напрасной траты времени. Кроме того, для мужчины армия — хорошая школа. Дело в том, что любой представитель сильного пола по своей природе стремится руководить: женой, детьми... А чтобы хорошо руководить, сначала надо научиться подчиняться, выполнять приказ. Когда какой-нибудь несчастный ефрейтор руководит тобой, более умным, образованным, ты этому учишься. Вот когда научишься, тогда сам сможешь отдавать приказы. Армия — закалка не столько физическая, сколько психологическая. Так что служба полезна.

Дипломатичный скандалист

После службы вы продолжили учебу?

— Работал слесарем на заводе. У меня была мечта, которая, слава Богу, не осуществилась — быть дипломатом. В армии за голенищем сапога всегда носил учебник — изучал английский язык. Меня всегда интересовала международная жизнь, казалось, что я ее знаю. Даже получил рекомендацию политотдела армии в Московский институт международных отношений. Но тогда на экраны вышел романтический художественный фильм «Журналист». Решил, что не буду поступать в МИМО, а стану журналистом. Но оказалось, что факультет журналистики не давал никаких знаний. Поэтому учился своими силами: сидел в библиотеке, изучал историю и другие науки.

Середина 1970-х — это, наверное, было не лучшее время для журналистской деятельности в Советской Украине?

— Да, журналистом я работал недолго. После окончания журфака Киевского университета меня по распределению хотели отправить в какую-то районную газету, несмотря на то, что я уже работал заведующим отделом в «Литературной Украине». Я скандалил, даже ходил в ЦК, требовал объяснений. В конце концов меня оставили. Но действительно, для журналистов это были не лучшие времена. Писать то, что хотел, никто не разрешал, поэтому я покинул эту профессию. Кстати, среди моих однокурсников в журналистике осталось не более 20%.

Несмотря на вашу мечту стать дипломатом, именно дипломатичности вам все время не хватало?

— Дипломатичность — не только приспосабливание. Иногда она заключается в том, чтобы сказать сволочи, что она сволочь. Причем лучше это говорить на людях. Есть еще один хороший дипломатический способ демонстрировать собственную позицию: публично не подавать руку. Делал так три раза в жизни и ощутил огромное удовлетворение, конечно, объяснив всем, чем вызван мой поступок. Без свидетелей делать это не так интересно.

Роковая партия

Как возникла идея возродить Киево-Могилянскую академию?

— Она появилась в конце 1980-х. В 1989-м я получил приглашение в Америку из Ратгерского университета преподавать теорию литературы. Все думали, что я там и останусь. Через полгода после возвращения получил приглашение в Манитобский университет из Канады, куда отправился уже с семьей. Тогда все заговорили, что во время первой командировки я усыпил бдительность КГБ и теперь точно не вернусь. Так вот, когда был в Америке, изучал принципы функционирования университета и начал размышлять, как создать вуз мирового уровня в Украине. Но тогда эта идея была абстрактной. Когда вернулся из Канады (во время знаменитой студенческой голодовки на Майдане), принимал участие в прямом эфире на радио с двумя студентами — активистами голодовки. Я спросил их: «Ребята, вы ведь студенты, ваше призвание учиться, политика учебе не мешает?» Их ответ был таким: «Сначала нам надо построить независимую Украину, а уж потом мы будем учиться». Я пришел в ужас! И сразу вспомнил известное высказывание о том, что государством будут руководить кухарки. Что, между прочим, сегодня мы и наблюдаем. По крайней мере, если говорить о Верховной Раде. Тогда я и принял решение оставить свою относительно спокойную жизнь и строить Могилянку.

Академия началась с партии в шахматы?

— Было такое. (Смеется.) Вузу выделили помещение в военном училище, располагавшемся здесь, где сейчас академия. Приходил каждый день в приемную (сейчас моя), где тогда сидел военный адмирал. Просил выделить мне одну комнату. И каждый раз он объяснял, что никакой Киево-Могилянской академии здесь не будет. Я показывал соответствующее распоряжение председателя Верховной Рады. А он рассказывал, куда мне нужно его засунуть. Лексика у адмирала была, подобающая военному. Но и я, как бывший слесарь, был не промах!

Когда пришел сюда в очередной раз, адмирал, увидев меня, тяжело вздохнул и сказал: «Давай лучше пообедаем». Пообедав, он собрался было прощаться, так как во второй половине перерыва, по его словам, играл в шахматы. Я тут же предложил ему партию. Адмирал согласился, но возник вопрос, на что будем играть? Договорились: если я выиграю, получу свою комнату. Если проиграю — больше никогда не приду сюда. Кстати, адмирал оказался действующим кандидатом в мастера. Но я выиграл! Он был в шоке и захотел отыграться. Снова моя победа! Адмирал настоял на третьей партии, и в ней я тоже победил. Вы бы видели его лицо! Понятно, противнику было тяжело, ведь свидетелями игры оказались его подчиненные. Я сразу почувствовал, что это мой звездный час, и говорю: «Кстати, что касается комнаты, кажется, я здесь слышал слово морского офицера». Тогда адмирал, весь бледный, небрежно бросил помощнику: «Ну дай». С этого все и началось. Потом студенты по собственной инициативе повесили на дверях табличку с надписью: «Эту комнату Вячеслав Брюховецкий выиграл...». Много лет спустя как-то иду в академию, меня окликает мужчина. Едва узнал своего адмирала. Он мне: «Вячеслав Степанович, спасибо, что увековечили мое имя!» Я удивился: «Как это?» А он мне показывает на герб академии с вензелем КМА и говорит: «Вот, видите, это же мои инициалы: Коровин Алексей Михайлович!»

Но тогда, повторяю, я не придавал этой игре большого значения. Ну сыграли в шахматы... Если бы адмирал предложил, можно было бы и пулю расписать.

Хорошо играете в преферанс?

— После того как в техникуме сильно проигрался, за преферанс не сажусь.

Много проиграли?

— Играли на вещи, проиграл почти всю одежду! Давно это было, деталей не помню.

Так вы очень азартный человек?

— Есть немного... Но вместе с тем очень последовательно умею реализовывать свои намерения.

Одно дело — выиграть в шахматы комнату, другое — создать один из самых престижных вузов страны.

— На самом деле я не знал, за что брался. Сегодня мне смешно читать красивую и романтическую концепцию, которую я написал когда-то. Иногда быть в неведении — огромное благо. Если бы я в то время знал, как сложно создать хороший вуз, никогда за это не взялся! Меня же тогда все откровенно чокнутым называли. Самым сложным было найти нужных людей. Сейчас из старой команды в академии осталось, возможно, трое. Я для себя тогда понял вот что: надо организовать на совместную работу заядлых руховцев и опытных администраторов. Это было тяжело, но именно такой вариант был очень эффективным. Руховцы ломали людей старой закалки своими инновационными идеями, а те приводили идеи в рабочую плоскость. В первый год моего управления академией я уволил 150 человек. Практически всех незаконно. Двое даже судились со мной. Конечно, я проиграл, но они все равно уволились. В те времена если у меня спрашивали, какие у академии самые сложные проблемы, я, вопреки ожиданиям, говорил не «деньги», а «люди». Если нет нужных людей, то и деньги ни к чему!

Вы неоднократно подчеркивали, что у академии есть своя модель студента. Какая она и как создавалась?

— Одна из характерных особенностей нашего студента — здоровый авантюризм, который еще можно назвать мобильностью. Понимаете, в 1992 году, когда проходил первый набор и здесь еще было военное училище, поверить в академию могли только авантюристы! И я вам скажу: первые студенты были просто великолепными!

Изначально мы понимали, что наша модель образования должна строиться на широком мировоззрении студента, умеющего приспосабливаться к требованиям рынка труда, способного, если надо, сменить профессию. И вообще легко переходить от одного вида деятельности к другому. Это мировые требования. Сейчас человек на Западе за жизнь 4-5 раз меняет род деятельности, иногда — очень кардинально. Наши представления об узкой специализации в образовании безнадежно устарели! В академии все студенты первые два года учатся практически по одной программе и в принципе могут переводиться с одного факультета на другой.

Итак, нас интересовали дети с широким базовым образованием. Поэтому наш вступительный тест включает и математику, и физику, и биологию, и химию, и литературу... И все абитуриенты, независимо от избранной специальности, сдают один тест. Хотя подсчет баллов для разных специальностей ведется по-разному. Мы стремимся набирать людей с нестандартным мышлением. Понятно, филологу будет трудно сдать тест по математике. Но задачи строятся таким образом, что креативно мыслящий абитуриент имеет шанс правильно ответить. Самое важное — привить всем чувство свободы.

Мне казалось, что нынешние школьники чувствуют себя довольно свободно.

— Если дети поступают в вузы и платят взятки, о какой свободе может идти речь? Если бы взятки брали в Могилянке, эта информация на другой день появилась бы на нашем сайте. Никто бы не стал молчать! Это я и называю свободой.

И как же вы ее прививаете?

— Необходимо создать условия, в которых человек действовал бы так, как ему подсказывает совесть. Чтобы он не задумывался, сказать все, что он думает, президенту, декану или промолчать. А такая студенческая атмосфера складывается тогда, когда она царит в отношениях между преподавателями.

В обычном учреждении все должно подчиняться одной цели, любые импровизации считаются вредными. В академии это не так. Я был поражен, когда один из наших бывших студентов в своей статье отметил, что в студенческой жизни Брюховецкий поддерживает даже те вещи, которые лично не воспринимаемые. Это правда! К примеру, мне не нравится один студенческий сайт. Я его называю канализационной канавой. Плююсь, но поддерживаю его. Не нравятся эти студенческие дискотеки, но я поддерживаю их! Вот есть у нас Центр современного искусства, он мне категорически не нравится. Но оказалось, что студенты в нем нуждаются. Ну, хорошо, пусть будет!

«Деньги давай!»

Является ли одной из задач академии зарабатывание средств?

— Зарабатывать должно каждое учебное заведение. Вообще я сторонник платного обучения. За образование надо платить, а за хорошее образование — тем более. Когда меня просят определить уровень образования, предоставляемый тем или иным вузом, я оцениваю стоимость обучения. Если 2 тыс. грн за год, это заведение плохое — за эти средства хорошего специалиста выучить нельзя. Там просто продают детям дипломы за эти деньги. Но КМА имеет наименьшее количество контрактников по сравнению с любым украинским вузом — 23%, хотя законодательством разрешено 50%.

Почему?

— Обожаю кнопку delete

— Потому что как можно больше талантливых детей должны иметь возможность учиться. В свою очередь, о них должно позаботиться государство, обеспечить им не только бесплатное обучение, но и платить деньги за талант. Государство должно поддерживать детей не по классовому принципу: он из неимущей семьи, дадим ему льготы, а по принципу одаренности. Не надо гордиться своими заплатами и бедностью! Интересно, но, когда мы только начинали, я заметил, что у богатых людей почему-то очень тупые дети. Теперь богатые понимают, что образование их чад — лучшая инвестиция и на ней нельзя экономить.

Насколько трудно поступить в Могилянку?

— Очень трудно. Например, конкурс на специальность «финансы и кредит» составляет около 20 человек на место, несмотря на то что обучение по контракту там стоит 25 тыс. грн в год. При таком большом конкурсе, конечно, мы не можем взять всех талантливых детей. Наш государственный набор — 505 студентов. А среди наших абитуриентов только медалистов оказалось 1002! Это те, кого надо брать вне конкурса. А есть еще победители олимпиад, те, у кого грамоты... Мы физически не можем всех их взять, поэтому медали просто не учитываем.

Министерство образования и науки требует, чтобы вы набирали большее количество студентов?

— Мы не хотим брать больше студентов. Для нормального функционирования вуза необходимо достаточно аудиторий, чтобы нормально работал культурный центр, и, в конце концов, было достаточно квалифицированных преподавателей... Сейчас у нас 3,5 тыс. студентов. Это наш предел, который переступать нельзя. По крайней мере, на этой территории. Намереваемся открыть медицинский факультет, но это сложно и дорого. Вообще, я считаю, в нормальном университете не может быть более 5 тыс. учащихся. Кстати, двое наших бывших студентов даже написали соответствующее открытое письмо в адрес МОН и разместили его в интернете. Документ на сегодняшний день подписали уже более 1700 человек. Это, кстати, пример той свободы, о которой шла речь. Руководство академии к этому письму не имеет никакого отношения.

Вы ищете талантливых детей. Как считаете, талант принадлежит человеку или человек принадлежит своему таланту?

— Говорить можно как угодно. Но дело в том, что людей без таланта не бывает. Просто далеко не все, к сожалению, распознают, в чем их талант. Вот если вы это понимаете, тогда вы будете принадлежать своему таланту, он будет вас вести. Важнейшая вещь — понять свое предназначение. Думаю, только 10% людей это удается.

Вы когда-нибудь общались с гением?

— В основном с будущими. (Смеется.) О гениальности человека можно говорить лишь спустя время. Например, я был знаком с очень известным ученым-биологом Михаилом Клоковым (Доленго). Однажды застал его, 85-летнего, в слезах. Говорит: «Понял, что уже могу умирать. Прочитал «Марусю Чурай» Лины Костенко, прикоснулся к гению». Лина Костенко, бесспорно, гений.

Вот я сомневаюсь, что она сдала бы ваши вступительные тесты...

— Наши тесты вообще взрослые люди вряд ли бы сдали. Когда мы готовились к первому тестированию, я собрал всех профессоров, которые должны были его проводить, и протестировал. Такая у нас была тренировка.

И какие были результаты?

— Ну не очень блестящие. Эти тесты для свежей памяти, для молодого ума. Взрослый человек иначе все воспринимает.

Планируете ли вы какие-то изменения в деятельности академии в связи с Болонским процессом?

— В 1992 году, когда создавалась Могилянка, в наш устав были заложены все нормы, содержащиеся в Болонской декларации. Мы с самого начала ориентировались на свободное творческое обучение. Вообще, какова сверхцель Болонского процесса? Преодолеть отставание европейской системы образования от американской. Посмотрите рейтинги университетов мира! В первой сотне почти все штатовские. Так как они, кроме прочего, «покупают мозги». И так уже начали действовать россияне. Недавно через СМИ прошла информация об ученице из Чернигова, получившей за три выпускных теста 599 баллов — колоссальный результат! Так она вообще не переживает, в какой вуз поступать, потому что ее уже зачислили в Московский физико-технический институт. «Вычислили» и взяли без всяких экзаменов! Нам тоже надо подумать над тем, чтобы какую-то часть студентов так находить.

Как вы относитесь к моде на учебу в Могилянке?

— Пытаюсь с этим бороться. Надеюсь, к нам будут приходить студенты не ради моды, а ради знаний.

Досье

Вячеслав Брюховецкий родился14 июля 1947 года во Владикавказе (Россия)

Образование: Смелянский техникум пищевой промышленности; КГУ им. Т. Г. Шевченко, факультет журналистики; аспирантура Киевского института культуры

Достижения: 1997 г. — орден Украины «За заслуги» III ст. и Международная премия им. Антоновичей; 1998 г. — орден Св. равноапостольного князя Владимира Великого; 2001 г. — Всеукраинская премия «Признание»; 2005 г. — памятный знак «Выдающемуся участнику оранжевой революции»; 2007 г. — присвоено звание «Герой Украины»

Кем мог бы стать: футболистом или шахматистом

Главное событие в жизни: таковых событий три: рождение дочерей Оксаны и Ольги, а также внучки Мелании

Наибольшее разочарование: украинская власть

Жизненное кредо: движение вперед. Развитие невозможно там, где страх перед последствиями сильнее любви к истине

Хобби: копаться в земле

Последняя прочитанная книга: Two caravans (Strawberry field) Марии Левицкой

Последняя крупная трата: два года назад поменял 16-летнюю «Таврию» на Volkswagen