Разруха в головах: что лучше всего умеют делать украинские разработчики игр

Украинские разработчики выбрали проверенные временем тематики: война и постапокалипсис. Этот антураж очень ценят западные и отечественные игроки. Продажи популярной серии постапокалипсиса S.T.A.L.K.E.R.  от GSC составили 5 млн копий с выручкой в $10 млн, Metro 2033 от 4A Games — 1,5 млн копий, количество аккаунтов World of Tanks, которую делала для белорусской Wargaming отечественная Persha Studia, — 35 млн.

Милый-милый Чернобыль

Как оказалось, украинцы лучше всего делают игры о конфликтах человека с человеком или человека с природой. Нашим разработчикам особенно удавались шутеры и военные стратегии.

Корни национального креатива уходят в советское прошлое. «Большинство разработчиков родились в 1970-х гг. Все советское детство их готовили к атомной войне и апокалипсису. Для украинцев это больная тема, и мы ее понимаем лучше других», — рассказывает Сергей Галенкин, маркетинг-директор компании Nival.

Идеи подпитывались книгами, фильмами и играми на схожую тематику. Например, Андрею Прохорову, креативному директору 4A Games, который также участвовал в создании первого S.T.A.L.K.E.R., очень нравились «Кукловоды» Роберта Хайнлайна и «Пикник на обочине» братьев Стругацких.

Действие большинства игр происходило в родной Украине. Иностранные игроки получали порцию адреналина, воспринимая обветшалые советские дома как экзотику, нашим просто нравилось бродить среди знакомых развалин в поисках врага. «Для Запада было интересно не просто увидеть руины Восточной Европы, но и довольно хорошо проработанные игровые вселенные», — рассказывает Андрей Костюшко, директор Creoteam, разработавшей Collapse.

Действие S.T.A.L.K.E.R. происходит в чернобыльской зоне, Collapse — в разрушенном Киеве. Столичные команды Mandel ArtPlains и Digital Spray Studios в игре You Are Empty создали параллельную реальность — жуткую атмосферу советского тоталитарного общества, взяв за основу эталоны «сталинского ампира»: киевское метро, улицу Крещатик и центральные дворики. Военные игры — реал-тайм стратегии «Казаки», «В тылу врага» — поражали хорошей детализацией и исторической достоверностью событий, вооружения и обмундирования.

Издавались в России

В конце 1990-х гг. украинские разработчики были романтически настроенными ребятами с огромным желанием создавать игры. Некоторые проекты, несмотря на свою неидеальность, удивляли зарубежных разработчиков и издателей. «На то время в Collapse была лучшая среди украинских проектов анимация — то, как двигаются персонажи. Мы были сильны в создании интересного игрового процесса. В 2010-м продолжение игры Collapse: Rage получило награду за лучший геймплей в СНГ», — вспоминает Андрей Костюшко.

Игорь Карев, нынешний директор компании Tatem Games, а в прошлом — один из основателей первой украинской студии Action Forms, вспоминает, как в конце 1990-х гг. американских партнеров очень удивил малочисленный штат разработчика. «Они знали, что у нас будет игра с множеством локаций, и рассчитывали увидеть большой офис. А когда обнаружили, что шутер делают около 10 человек, то страшно удивились. У нас один специалист мог придумать и нарисовать персонажа, отмоделлить и анимировать его. У них все это делают разные люди», — говорит он.

У Action Forms было множество инновационных вещей, которых не было у конкурентов. Например, уже в 1997 году компания могла создавать обширные игровые карты. «И у нас была очень высокая детализация персонажей», — добавляет Игорь Карев.

Отечественные разработчики, несомненно, были сильнее российских, хотя последним лучше удавались игры-фэнтези и стратегии. Но в РФ было лучше развито издательское дело, поскольку рынок продаж был больше нашего в пять-десять раз. Украинские игры в основном издавали российские компании.

Кадры и деньги

Несмотря на большой потенциал, многие студии оказались нерентабельными и закрылись. Наши разработчики выдавали «сырые» продукты. Игры делают не только программисты, но и гейм-дизайнеры, художники, моделлеры и менеджеры. Если с программированием у нас в стране более-менее сложилось, то с остальными участниками игрового процесса все намного сложнее. «Талантливых ребят много, но опыта у них нет, и, к сожалению, нигде у нас не учат этим профессиям», — сокрушается Олег Яворский, директор по маркетингу Vostok Games (разработчик Survarium).

Например, в Украине есть хорошие художники, которые рисуют на бумаге, но практически нет «цифровых» специалистов, поскольку ни один отечественный вуз их не готовит. «У нас нет гейм-дизайнеров, никто не понимает, как их обучать, а гейм-дизайн, игровые механики отличают хорошую игру от плохой. В Украине гейм-дизайнеры пытаются копировать результаты других, а не их процессы. Это подход не догоняющей, а безнадежно отстающей индустрии», — уверен Сергей Галенкин.

Не хватает также управляющих игровых продюсеров. Фактически в индустрии остался один квалифицированный менеджер с опытом успешных больших проектов — Андрей Прохоров из 4A Games, который, к сожалению, отказался общаться с прессой, в том числе и с Контрактами, до выхода продолжения Metro. Кроме того, многие разработчики уехали за рубеж, другие ушли в аутсорсинговые компании. «В нашей индустрии неплохие зарплаты. Причем за одну и ту же ставку можно делать посредственные проекты в Украине или качественные за границей», — приводит пример Сергей Галенкин.

Всеобщая мобилизация

«Чем сейчас можно удивить иностранных разработчиков или издателей? — на минуту задумывается Игорь Карев, а затем выдает: — Самой длительной разработкой и самым маленьким бюджетом». В его шутке есть доля правды. Украинские игры почти всегда выходят позже заявленных сроков, однако наши специалисты могут сделать хорошую игру за меньшие деньги.

Сейчас технологически сложно чем-либо удивить рынок на фоне больших возможностей современных движков, которые создают крупные иностранные компании. Поэтому украинцы могут покорить другие рынки разве что интересным игровым сюжетом. «На Западе бизнес-модель особенно больших проектов основана на создании продолжений популярной серии игр. Наши пытаются сделать что-то уникальное», — комментирует Игорь Карев.

Ряд украинских крупных студий распались на множество мелких, которые занимаются казуальными проектами. К примеру, Tatem Games, Creoteam делают игры для мобильных платформ. Это дешевле, быстрее и легче. Впрочем, это не значит, что игры А-класса исчезнут вообще.

«Аудитория хардкорных игр — мужчины 18–25 лет — будет всегда. Их меньше, чем игроков обоих полов старше 35, но они платят больше и рынок нуждается в таких проектах. Возможно, хардкорные игры мигрируют на мобильные телефоны и планшеты. И тогда появятся новые студии, которые будут делать под консоли высокобюджетные шутеры», — уверен Сергей Галенкин.

Однако в ближайшем будущем в Украине, скорее всего, можно ожидать закрытия или переформатирования контор, чьи проекты не оправдают ожиданий рынка. Может быть, останутся только 4A Games, украинские подразделения Crytek и Wargaming, а также Vostok Games, если Survarium окажется успешным, осторожно прогнозирует Карев. Выживают сильнейшие.