Юля на свободе или Новогодняя сказка

«Вот и год прошел – уже тридцать первое декабря. Раз! И первое число. Я домой, а ты, Коля, на дежурстве», – ухмыляясь, сказал первый товарищу. Второй нерешительно смотрел по сторонам. Никого поблизости не было. «Слышишь, Сань, говорят, что Юлька после полуночи на метле летает», – очень серьезно сказал Коля. В ответ он услышал презрительный смех. «Не будь ребенком. Дежурь и смотри в оба – стреляй во все летающие объекты», – сказал с иронией уходящий. На вышке остался один представитель пенитенциарной службы Украины, который с опаской вглядывался в сторону колонии, где отбывает срок бывший премьер-министр. Стрелки часов показывали 23:59. Округу накрыла жутковатая тишина.

А в это время в главном помещении охраны старший по смене смотрел ТВ. Вдруг на экране появились помехи, но вскоре изображение восстановилось. «Любі мої, з Новим роком! – Юля Днепропетровская высоко подняла хрустальный бокал с шампанским. – И не дай вам Бог крутить восьмерки (отбывать срок в колонии) при вертухаях из Районов. Как говорится, газ с нами». Ее лицо на экране телевизора застыло в улыбке после того, как куранты пробили двенадцать раз. Торжественно грянул гимн. Посыпалось конфетти. На экране замелькали поздравления: «З Новим, 2013 роком!» После торжественной части появилась фотография новогоднего Хрещатика, зареяли сине-желтые флаги и справа внизу небольшими буквами надпись: «Ви прослухали привітання Президента України Юлії Дніпропетровської»…

Охраннику Коле было дурно на душе. После того, как ушел его напарник, он не переставал смотреть то на звездное чистое небо, то на здание колонии, где, по его мнению, сидела Юля. «Пост №3 ответьте! Пост №3! Коля ответь!», – верещала рация. Нехотя он подошел к лежащей на столе рации и нажал на кнопку. «Пост №3 слушает», – сказал Николай, скривив угрюмое лицо. На другой стороне радио кто-то недовольно забурчал, но после, явно подобрев, подвыпивший голос продолжил вещать. «Следи за Витей Енакиевским. Сегодня днем к нему придет Николай Азировский, принесет передачу, – начальник смены кашлянул, – а то к нему уже почти никто не ходит, ведь половина соратников в бегах». Завершение фразы захлебнулось в пьяном смехе тюремщика. У охранника Коли помутнело в голове. Как, Витя сидит? А Юля? А «покращення»? А «стабільність вже сьогодні»? От неожиданности он сел на деревянный, облущенный от серой краски стул и нажал на рации клавишу «отбой». Озираясь вокруг, он подумал, что это розыгрыш. В смятении охранник достал пачку газет, которая лежала рядом со стулом, и взволновано стал читать заголовки и начало статей. «Виктора Ющеньковского поймали на Мальдивах. Спустя две недели после того, как он сбежал из страны, Ющеньковского с женой Екатериной схватили на одном из лазурных пляжей Мальдивских островов. Теперь бывшего главу государства ждет суд за расхищение госимущества в особо крупных размерах». «Николай Азировский выступил свидетелем по делу Виктора Енакиевского. Вчера состоялся очередной суд над экс-лидером Партии районов. На судебном процессе Азировский рассказал, как благодаря теневым схемам финансировалось строительство в Междугорье. Суд огласил перерыв в судебном процессе на два дня». «Ринат Ахметовский подарил половину своего состояния государству. На прошлой неделе подписан меморандум между президентом Украины Юлией Днепропетровской и Ринатом Ахметовским. Донецкий бизнесмен в виде жеста доброй воли переписал в пользу государства половину своих предприятий. Президент высказала свое глубокое удовлетворение».

Не понимая, что происходит, Коля дрожащими руками опустил газету. Сознание отказывалось верить в происходящее. Так кого он теперь охраняет? Щупая руками форму, он искал список особо охраняемых. «Енакиевский, Табачников, Чичитов», – дальше список Коля не читал. Теперь Качановская колония превратилась из женской в особую, для бывших государственных деятелей. Дрожащими руками он взял рацию и вызвал главный пост. «Это пост №3. Это пост №3. Меня нужно сменить на полчаса», – сказал Коля.

В полутемном коридоре зеленые стены слегка поблескивали от света неярких лампочек. Казалось, что двери камер не отличались друг от друга, но крайняя, как обычно, – самая охраняемая и труднодоступная. Коля неспешно подошел к заветной двери, обдумывая на ходу вопросы. Что у него спросить? «Виктор Федорович, где закопали свои сокровища? Какие у вас счета в Швейцарии? Я помогу вам снять наличку, только сообщите код».

Прислушавшись, Коля не заметил ни одного шороха или звука за дверью. Приоткрыв окошко, он разглядел камеру. Возле стены на тумбочке стояла небольшая елка, на которую Виктор Федорович вешал разноцветные купюры: доллары, евро, рубли, «зайчики». Тихо напевая Мурку на новогодний лад, он медленно ходил по камере, развешивая деньги, свитые в праздничные украшения. От увиденного у Коли упала нижняя челюсть.

Придя в себя, наш охотник за межгорским сокровищем, вспомнил, зачем он пробрался к заключенному №1. «Виктор Федорович! Виктор Федорович!», – стал вопрошать Колька. Не обращая внимание на вертухая, Енакиевский копошился в дальнем углу камеры. «Ви…», – успел сказать охранник, когда обитатель камеры обернулся в его сторону. Внимательно разглядывая пришельца, Федорович взял в руки жестяную кружку. Сердце у Коли екнуло – к нему стал приближаться бывший премьер-министр. Тяжелой походкой громоздкий Витька Енакиевский подошел к окошку к двери. «Ты кто?», – спросил он, сурово посмотрев на охранника. В голове у Кольки закружились мысли, будто декабрьский снег от вьюги.

Вдруг лицо Федоровича подобрело – он стал чем-то похож на подвыпившего Деда Мороза без бороды. «Заходь, – проговорил он, протягивая к пришедшему кружку, наполненную золотыми монетами, – будем украшать».

Спустя пять минут заключенный и охранник развешивали по камере бумажные, новогодние игрушки из новеньких купюр, цепляли скотчем на стены золотые и серебряные монеты, вперемешку с небольшими бриллиантами. «Вот веришь, Колян, я ведь в натуре добрый. Взял бы так и раздал все мои валютные запасы. Ну, на кой они мне? Или золотые унитазы? Разве мне на всех усидеть одновременно? Так бы взял и раздал детям», – вдруг глаза Федоровича стали грустные и казалось, что сейчас из них покатится скупая мужская слеза. Обернувшись к своему новому приятелю, он протянул руку с пригоршней золотых монет: «Бери, Коля. Мне не жалко, Коля»…

«Коля! Ответь Коля! – надрывалась рация. – Ответь!». Резко вскочив на ноги, охранник Николай шумно выдохнул. Ощупывая себя руками, он спросонья не понимал, что произошло. Вокруг никого. Он стоит на сторожевой вышке. Нет ни Федоровича, ни Юли президента, ни новогодней елки, украшенной валютой. Приглушенно вдалеке лаяли собаки.

Охранник Коля посмотрел в сторону колонии, где мотает срок Днепропетровская, и вдруг руками нащупал в кармане тяжелую, круглую вещь. Достав ее, он с любопытством посмотрел на новенькую, золотую монету, которая переливалась при свете новогодней луны загадочным желтым блеском.