Саудовский маневр: как Россия оказалась под колесами чужого паровоза

Президент Владимир Путин говорит о понижении мировых цен на нефть чуть ли не как о некоем заговоре против российской государственности. Собственно, президентские намеки в Москве разъясняют со всей суровостью: заговор этот устроила Саудовская Аравия, находящаяся в традиционном партнерстве со злейшими врагами прогрессивного человечества в лице Владимира Путина – американскими империалистами. И я уже встречаю комментарии украинских наблюдателей: вот ведь, могут когда хотят! Очевидно ведь, что Соединенные Штаты договорились с Саудовской Аравией, чтобы “утопить” наконец-то ненавистный путинский режим. А мы так долго ждали…

Нет. Не очевидно. Не очевидно хотя бы потому, что Россия – не центр мира для Соединенных Штатов и Саудовской Аравии даже сейчас, после своего вторжения в Украину. Да, она непредсказуемая региональная держава, не справившаяся со своей миссией гаранта безопасности на постсоветском пространстве, более того – ставшая гарантом небезопасности. Но и только. Размеры российской экономики столь ничтожны, а номенклатура поставляемых товаров столь скудна – ну бензоколонка бензоколонкой – что к владению Владимира Путина мало кто в мире относится всерьез. Россия – как, впрочем, и Венесуэла – скорее, стала заложницей нефтяного спора между Эр-Риядом и Вашингтоном.

Саудовскую Аравию заботит не столько Россия, сколько появление на рынке американской сланцевой нефти. Если американцы “раскрутятся”, то уже через недолгое время они станут серьезными конкурентами саудовским производителям. Единственный серьезный козырь Саудовской Аравии – это то, что себестоимость производства саудовской нефти в разы ниже американской. Поэтому для того, чтобы сделать инвестиции в американскую сланцевую нефть бессмысленными Саудовской Аравии необходимо опустить цену на нефть ниже американской себестоимости – то есть в район 70-80 долларов и держать ее в таком состоянии достаточно долгое время, чтобы охладить инвесторов и доказать бессмысленность производства сланцевой нефти. При этом любое серьезное повышение цены делает американскую сланцевую нефть вновь рентабельной, увеличивает количество нефти на рынке и, соответственно, вновь играет на понижение. А это означает, что сложились объективные условия для длительного тренда на понижение нефтяных цен – хотя, возможно, и не столь существенного.

А причем же тут Россия? На самом деле не причем. Россия просто оказалась невольной жертвой нового расклада сил на нефтяном рынке. И этот расклад не в ее пользу – потому что высокая себестоимость российской нефти и необходимость постепенного перехода на “сложную нефть”, для разработки которой необходимы теперь недоступные Москве передовые западные технологии, в принципе, означает окончание “золотого века” российской нефтянки и Российского государства.

Другое дело, что в Москве должны были понимать, что такое изменение фортуны вполне возможно и необходимо – ну хотя бы на всякий случай – быть рядом с Западом, а не против Запада. Россия обязана была понимать свою абсолютную зависимость от экономик современного мира – и в качестве продавца нефти, и в качестве арены для разработки новых месторождений, и в качестве субъекта для помощи в случае обвала цен. Но десятилетие шальных нефтедолларов вскружило голову и российскому руководству, и российскому обществу. И сейчас наступает расплата за безделье и пренебрежительное отношение к окружающему миру – тот, кто не хочет реформ и не способен добиваться своего благополучия трудом, тот, кто подменяет реальную работу “крымнашем” и прочим безумием, как правило, платит дважды.