Инструмент гнева: почему власть, разгоняющая демонстрантов, наступает на грабли

Да, кортеж президента Виктора Януковича сможет все так же лихо пролетать с Банковой в Межигорье в полной уверенности, что в стране все в порядке и стремительно теряющий остатки популярности глава государства сможет править все последующее десятилетие. Да, с протестующими оказалось не так уж сложно бороться. Но дальше-то что?

Украинская власть по-прежнему не понимает простой вещи: чтобы сохранять хотя бы видимость социальной стабильности, необходимы соответствующие инструменты. Один из них — акции протеста граждан, неудовлетворенных ситуацией в стране. Эти граждане могут выдвигать самые радикальные требования: в случае проведения диалога ничего страшного в таких требованиях нет. Создается платформа для более или менее конструктивного диалога. Протестующие требуют отставки правительства или даже президента — а власть жертвует самыми непопулярными фигурами в Кабинете или даже избавляется от тех, кто на данный момент уже отыграл свою роль и может уступить кресло кому-нибудь из стоящих в очереди представителей клановых группировок. Протестующие требуют досрочных выборов парламента и президента — а власть торгуется насчет сроков, максимально сближает время проведения досрочных парламентских выборов и очередных, отказывается от президентских... Протестующие требуют отказа от наиболее непопулярных реформ — а власть соглашается лишь на удовлетворение части требований, которые могут помочь ей самой упрочить свое электоральное положение. Именно так бывает в цивилизованных странах, где политики не думают исключительно о собственных предпринимательских интересах, не используют выгодные должности ради собственного обогащения, не боятся перехода в оппозицию в случае, если их правление оказывается катастрофически неэффективным — нередко отнюдь не столь неэффективным, как пребывание у власти Виктора Януковича и правительства регионалов. В случае же, когда никакого диалога нет, происходит нечто совершенно другое — площадь Тахрир. И тогда бывшего президента начинают вызывать на допросы, его дети оказываются в заключении и даже супругу допрашивают относительно сомнительных семейных спекуляций. Неужели власти предержащие в Украине хотят для себя такой незавидной судьбы? Или все они чисты перед законом, что твои ангелы?

Но есть и другой, куда более впечатляющий пример использования стачечного инструмента — польский профсоюз «Солидарность». Польские власти — даром, что речь идет о годах коммунистической диктатуры, — решились на серьезный и конструктивный диалог с протестующими по поводу социальной ситуации в стране и политических реформ. Да, этот диалог был прерван введением военного положения в Польше. И дело даже не в том, пошла власть на фактический государственный переворот по собственной инициативе или под давлением пугающихся любых изменений геронтократов из Кремля. Главное, что прецедент был создан, диалог возобновился после начала горбачевской перестройки и привел к впечатляющим договоренностям круглого стола. На практике это означало встраивание посткоммунистической элиты в будущую систему управления страной. И так происходило везде, где правящая элита оказывалась готова к диалогу. А там, где она этому диалогу упорно сопротивлялась и маргинализовывала его возможных участников с помощью судебных и пропагандистских механизмов, она неизбежно скатывалась в небытие: начинались куда более радикальные процессы, на сцену выходили люди, стремящиеся покончить с прошлым раз и навсегда даже ценой профессиональных провалов. Вот тогда-то и состоялся стратегический передел власти и собственности.

Сейчас, когда время выживаемости политических, экономических и социальных механизмов постсоветской Украины подходит к концу, руководству нашей страны надо задуматься об отсутствии у него действенных инструментов диалога с обществом — и прежде всего с его наиболее активной и несогласной с действиями властей частью. Последствия отсутствия такого инструмента могут быть самыми непредсказуемыми не только для власти, но и в целом для страны. Именно в этом и кроется главная опасность гневной реакции властей на любые протестные акции.

Фото UF