Доктор Айболит. Евгений Комаровский утверждает, что отопительный сезон приводит к детскому геноциду

Доктор Евгений Комаровский с полным правом считает себя самой знаковой фигурой национального книгопечатания. Тиражи, которыми он издает книги о том, как вести себя родителям, чтобы их дети не болели, пока даже не снятся украинским профессиональным писателям. Тем не менее он не оставляет врачебную практику и активно пропагандирует собственную идеологию счастливого материнства.

Вы часто болели в детстве?

— Очень! Все болячки, которые только могут быть у ребенка, были и у меня. Мне ставили горчичники, парили ножки… У меня всего этого было выше крыши.

Это как-то повлияло на ваш выбор профессии?

— Думаю, нет. Тем более что перестал болеть, когда пошел в школу. Я уже много написал о том, почему самые «чахоточные» дети перерастают свои болезни. На самом деле дети боятся не кашля и соплей, а лечения.

Доктор общается с почитателями онлайн

А на выбор профессии, скорее всего, наибольшее влияние оказала моя младшая сестра. Накормить и уложить ее спать мог только старший брат, то есть я.

Всегда считалось, что педиатр — профессия исключительно женская.

— А медицина вообще женская в нашей стране. И по большому счету украинская педиатрия в нынешнем ее состоянии — тупик национального масштаба. Любой человек, который сознательно выбирает профессию детского врача, отдает себе отчет в том, что не сможет жить только на зарплату.

А какова она у отечественного педиатра?

— Например, зарплата дипломированного специалиста, окончившего мединститут и пошедшего в интернатуру, составляет порядка 700 грн. Зарплата моей жены, врача высшей категории со стажем 26 лет, составляет 1200 грн. То есть любой молодой человек, сколько-нибудь предприимчивый, честолюбивый, желающий быть независимым от своих родителей, никогда не пойдет в детские врачи. Мой собственный сын, талантливейший мальчик, которого я мог бы сделать прекрасным педиатром, не пошел в эту профессию. В 17 лет он заявил мне: «Папа, я прекрасно понимаю, если стану педиатром, то минимум до 30 лет меня и мою семью будешь содержать ты. Меня это не устраивает». И вот сейчас, имея собственную клинику, проводя массу консультаций, заработав себе имя, я не в состоянии найти двух-трех молодых людей, которым мог бы передать свои знания. Существует естественный отбор. Молодежь идет в стоматологию, гинекологию, — туда, где, как принято считать, можно заработать нормальные деньги. В педиатрии ей делать нечего, ответственность огромная, деньги — никакие.

Почему же вы решились на это?

— Ну, я пошел на это 32 года назад. Окончив институт, зарабатывал аж 135 рублей! Это было много по тем меркам, к тому же я был врачом отделения реанимации. И этого хватало, чтобы быть независимым тогда. Начинал санитаром, будучи студентом второго курса, и дослужился до завотделением Харьковской областной больницы.

Кроме непосредственно врачебной практики, вы активно занимаетесь просветительством. Зачем?

— Чем больше развивается педиатрия, тем страшнее становится лечение в нашей стране. Особенно амбулаторное. Потому, что выжить врач может только, отправляя вас на анализы и получая процент от лаборатории. Или направляя вас в аптеку, чтобы получить процент от фармацевта. При этом мама ребенка желает от педиатра не разговоров, а «золотую таблетку». Считает, что правильно обращаться с ребенком ее научит бабушка. А врач должен назначить лекарство и дать больничный. Поэтому педиатр зачастую никаких других функций на себя не берет. Именно из-за этого у нас в стране чудовищный крен в сторону госпитальной педиатрии. 90% того, что можно лечить в домашних условиях, лечится в больницах. Я разработал методику амбулаторной педиатрии, которая удобна для врачей. Только вот учить некого.

Ваше желание обучать родителей — следствие негативного опыта общения с ними?

— Скорее позитивного. Просто, будучи отцом двоих сыновей, я вспоминаю о младенческих годах своих детей как о самом счастливом периоде жизни. Мы не знали, что такое бессонные ночи. Кормили каждого грудью до года. Именно мы!

Вы тоже кормили грудью?!

— Ну, скажем, я участвовал в этом процессе. Просто сейчас очень популярна мазохистская теория кормления грудью по требованию, когда ребенок целыми сутками висит на маминой груди. Я же считаю, что к ней нужно и мужа иногда прикладывать. Со временем уставал объяснять родителям элементарные вещи. Отец одного из моих пациентов, издатель, однажды сказал: «Может, тебе обо всем этом написать?» Издав книгу, я почувствовал некоторое облегчение. Вручал ее родителям со словами: «Проконсультирую, когда прочтете, потому что только тогда мы с вами будем говорить на одном языке».

В книгах вы подвергаете беспощадной критике бабушек, для которых, наверное, уже стали врагом «всесоюзного» значения.

— Заметьте, я критикую неадекватных бабушек. Просто наши бабушки являются носителями порочной идеологии материнства. Поясню на примере. В центре Харькова воздвигнут памятник Тарасу Шевченко (скульптурная композиция, которую венчает фигура Кобзаря. — Прим. ред.). Рядом стоит его знаменитая Катерина с ребенком на руках — образ матери-героини, несчастной женщины, у которой в жизни нет ничего светлого. В этой традиции у нас десятилетиями воспитывали девочек: вот станешь матерью, узнаешь почем фунт лиха. Материнство у нас подвиг. Это наша национальная традиция. А украинские бабушки сплошь и рядом носительницы этой идеологии. Поэтому многие молодые мамы думают так: родила — теперь начнется! Грудь болит, спать хочется, привести себя в порядок некогда, муж начал шляться, ребенок орет. А тут пришел участковый педиатр, рассказал, что все инвалиды. Жизнь потеряла смысл! И заметьте, как только появляется хоть что-то, что может облегчить маме жизнь, бабушки становятся стеной, крича: «Это недопустимо!»

Это вы о подгузниках?

— Типичный пример. Или о детском питании. Большинство бабушек вам скажут: никаких баночек, ступай на базар, там все однозначно экологически чистое и т. д. И вот муж приходит домой, его встречает невыспавшееся зомби. Вы можете сколько угодно говорить, что он тоже родитель и также должен вставать по ночам к ребенку. Но это свойственно западной ментальности, к нашей же будет применимо нескоро. А уйдет он от нее уже завтра.

Может, туда ему и дорога?

— Может. Но таких отцов — 80%!

Вот так мы и подошли к формированию истоков женского феминизма...

— Получается, да. И все же я готов заниматься просветительством. В моих ближайших планах издание книги для молодых отцов. Уже вышла аудиокнига «Начало жизни», этого «гада» нужно заставить послушать ее, пока он в пробке стоит.

Моя задача — научить маму не надеяться на мужа. Утверждаю, если вы умеете правильно обращаться с ребенком, мужа вы не потеряете. Потому что микроклимат в молодой семье на 90% зависит от того, как изменится поведение женщины после родов. То есть моя задача — идеологию подвига трансформировать в идеологию счастья. Тогда люди будут хотеть размножаться.

Вы наверняка размышляли о том, что обучением молодых неопытных родителей проблему не решить. Дети, чуть повзрослев, попадают в систему государственного дошкольного образования, которая с вашей концепцией не стыкуется.

— В этом-то и вся проблема! Зимой температура воздуха в детских садиках редко опускается ниже +25. Хотя по нормам она должна быть +19—+20 в спальне и +20—+22 в игровой. Санэпидемстанция обязана это контролировать, но она этого не делает. Поэтому теплый сухой воздух в детсадах гробит иммунитет наших детей. Именно он является причиной большей части всех респираторных инфекций, я уж не говорю о тонзиллитах, бронхитах, аденоидах.

Почему мы можем выходить на митинги, поддерживая ту или иную партию, и не готовы защищать интересы наших детей?! В ближайшее время я планирую опубликовать статью «Отопительный геноцид». То, что происходит в детских садиках не меншее зло, чем голодомор. И в нем заинтересовано огромное количество людей. На каждом углу аптеки, в них толпы народу! Причем 90% лекарств, которые эти толпы скупают, — препараты с недоказанной эффективностью. Фармакология превратилась в монстра! Я лечу до 5 тыс. детей в год в течение 26-ти лет и авторитетно заявляю, что из десяти назначаемых рядовыми педиатрами антибиотиков, 8–9 назначаются необоснованно. А теперь давайте представим цену вопроса. Хочется поинтересоваться: государство оздоравливает нацию, собирая с фармацевтов налог на прибыль?

В своих книгах вы затрагиваете тему прививок. Почему не пишете об их негативных последствиях?

— Начнем с того, что в мире нет ничего однозначного. Говоря о вакцинации, надо учитывать три фактора: первый — сам препарат, второй — состояние здоровья ребенка, и третий — обстоятельства, при которых вакцина и ребенок находят друг друга. Понятно, что любое медицинское вмешательство несет в себе элемент риска. Один—два человека в год умирают в кресле стоматолога от анафилактического шока после укола лидокаина. Если говорить об инциденте в Краматорске, где после прививок от кори и краснухи несколько десятков школьников были госпитализированы (один из них умер), то самое страшное в этой истории — никто не знает, что же произошло на самом деле. Даже я, врач, из той информации, которая попадала ко мне, не смог разобраться в причинах случившегося. Да, детям делали прививки препаратами, незарегистрированными в Украине. Но после этого человек может тут же умереть от анафилактического шока, или у него начнет развиваться корь либо краснуха, что теоретически может привести к смерти. Однако ребенок в Краматорске умер не от этого. А от чего — нужно разобраться. Истинные причины умалчиваются. Почему бы, например, Савику Шустеру не провести свое шоу на эту тему, вместо того чтобы из раза в раз собирать одних и тех же клоунов и обсуждать то, что давно всем надоело?! Я со всей ответственностью заявляю, что среди зарегистрированных в Украине вакцин нет ни одной опасной. Но мы не знаем, как они хранятся. Теоретически в упаковке каждой вакцины должен быть специальный маркер, который меняет цвет при повышении температуры хранения. Можно ли этот процесс контролировать в масштабах страны? Вряд ли. Тем не менее могу сказать, что у моих пациентов осложнений после прививок нет. Просто их нужно делать, когда ребенок здоров, а не когда пришла пора внести соответствующую запись в медицинскую карточку.

Еще одна очень популярная тема, связанная с детьми, — методики раннего развития. Почему вы относитесь к ним скептически?

— Я считаю, если уж браться за это дело, реализовывать его нужно в национальном масштабе. С другой стороны, мы все прекрасно понимаем, что человеческое счастье не определяется уровнем интеллекта. Кроме того, очень часто умственные способности ребенка мешают ему адаптироваться в серой массе. Ведь никто же не задумывается, как будет чувствовать себя рано развитый малыш в среде «ранне отсталых» сверстников.

Впрочем, я всегда крайне скептически отношусь к педагогам, которые начинают рассказывать врачам, как и что лечить. Врачу не пристало умничать по поводу педагогических методик. Тем не менее я не приветствую методики раннего развития. Это мое личное мнение, к которому не обязательно прислушиваться.

Скажите, на что вы рассчитывали, начиная писательскую карьеру?

— Моя первая книга была монографией. В ней на 400 страницах я рассказал о лечении одной из самых известных детских болезней — ложном крупе. Благодаря этой работе стал кандидатом медицинских наук, без защиты диссертации. Издать ее помогли родители моих маленьких пациентов. Спустя три года, в 1996-м, вышла моя первая популярная книга «Начало жизни вашего ребенка». Она была продана сразу тиражом в 50 тыс. экземпляров. Это был бешеный успех! Наверное, любой человек, начинающий писать, иногда задумывается, имеет ли он на это моральное право. Но после того как на меня обрушился шквал читательских писем, по 10–15 в день, мои сомнения рассеялись. Я отвечал на каждое письмо. Конечно, когда объем ежедневной корреспонденции перевалил за 50 писем в день, это было трудно. Но в 1999 году у меня появился сайт, и общение с читателями стало онлайновым. Вторая книга «Здоровье ребенка и здравый смысл его родственников» уже на протяжении нескольких лет — лидер среди продаж во многих книжных сетях. Притом что ни один художественный бестселлер не остается таковым более двух-трех месяцев. Просто художественное произведение вы прочтете и поставите на полку. А книгой «Здоровье ребенка...» приходится пользоваться постоянно. Только в этом году в России и Украине было продано 100 тыс.  ее экземпляров.

Каким образом вы ее продвигаете?

— Продвижение в Украине — отдельная тема. Будет очень показательным такой пример. Весной этого года в рамках Международной детской выставки я представлял в Киеве свою книгу «ОРЗ» (очень ею горжусь!). На презентации было много мам, пап и врачей, но не было ни одного журналиста. А вечером увидел по «5 каналу» подробный репортаж о том, как знаменитый украинский филолог Леся Ставицкая издала монографию, посвященную судьбе… украинского мата. В ней пишется, что мы должны использовать свою, аутентичную ненормативную лексику. Ведь в украинском языке так много прекрасных матерных слов! Спустя несколько дней в своем блоге я разместил эссе «О национальных приоритетах», заявив, что судьба украинского мата интересует наше телевидение гораздо больше, чем здоровье украинских детей. Буквально на следующий день получаю от «5 канала» письмо, мол, очень будем рады видеть вас в нашей студии, для чего перечислите 12 тыс. грн без учета НДС на такой-то счет. И это притом что дважды в месяц я участвую в передаче «Наше все» на российском телеканале «НТВ». Абсолютно бесплатно!

Почему вы решили издавать книги самостоятельно?

— Ни одно издательство не будет печатать книги так, как этого хочу я. Для издателей мои пожелания — лишние вложения, они хотят все сделать подешевле. В результате получаются книги, за которые мне стыдно: плохая бумага, никто не хочет тратиться на нормальных художников и т. д. Мое издательство выпускает книги на принципиально другом уровне полиграфии, их приятно держать в руках. Вообще я созрел для того, чтобы писать романы. И все же, несмотря на свою издательскую и литературную деятельность, продолжаю проводить консультации и ежедневно принимаю около десяти человек.

С какими проблемами обращаются чаще всего?

— В каждом третьем случае ко мне приводят здорового ребенка, родители которого абсолютно уверены, что большего инвалида, чем их отпрыск, просто не существует. Очень популярно лечить «плохие анализы». У ребенка в какашках нашли стафилококк. Ужас! И ты будешь пытаться объяснить маме, что стафилококки есть у 80% населения земного шара. Но она все равно не поймет, что этот стафилококк дает жить десяткам лабораторий, которые делают анализ кала на дисбактериоз, производителям всяких бактеринов и т. д.

Мне добавляет оптимизма почта. Приходит огромное количество писем от прекрасных, светлых, интеллигентных людей. Поэтому с недавних пор я издаю книги под лозунгом «Хорошие люди должны размножаться!».

Досье

Евгений Комаровский родился в Харькове 15 октября 1960 года

Образование: окончил педиатрический факультет Харьковского медицинского института

Достижения: два сына, собственные клиника и издательство, 7 книг, популярный сайт

Хобби: рыбалка, фотография, чтение

Жизненное кредо: достучаться до здравого смысла

Игнорирует: мнение толпы

Последняя крупная покупка: 25 тонн шикарной шведской бумаги для издания книг

Последняя прочитанная книга: «Все о жизни» Михаила Веллера