Точка доступа, или Экскурс в историю Майдана

Если вы входите на Майдан со стороны улицы Софиевской, то в хорошую погоду можете увидеть справа от себя книжную раскладку. Среди «патриотической» литературы вы найдете там также советскую символику и... матрешек. Старожилам советская символика и матрешки напомнят времена, когда этим товаром привлекали беспечного интуриста. Это было... дай Бог памяти... в конце 80-х! Не знаю, сколько сменилось хозяев у этой точки, но репертуар не поменялся совершенно. И сама она — артефакт эпохи «перестройки, гласности и ускорения».

Все это к тому, что Майдан уже очень давно является местом «политической активности масс». Возмущенный разум бурлит там с конца 80-х. В то время это было удивительное место, полное городских сумасшедших, ряженых и политических проповедников. На строительном заборе, который весьма удобно располагался на Майдане, можно было прочитать всю правду обо всем на свете — от жидомасонского заговора до соседей, облучающих электроникой. Это был такой местный «фейсбук», сюда приходили поговорить (или поорать в мегафон) о жизни, а вместе с очередным бредом очередного сумасшедшего вы могли узнать также и много интересного от интересных людей, например, прослушать лекцию об обстоятельствах, которые должен иметь в виду каждый переводчик с санскрита на украинский. Тогда Майдан назывался в народе «обезьянником» и, в общем, где-то так оно и было.

Голодающие студенты в 1990-м внесли свой вклад в общее дело тем, что расширили географию Майдана, разбив палатки на правом берегу Крещатика. До этого момента правый берег оставался вполне себе «мирным» местом, куда редко ступала нога митингующего. С тех пор право и левобережный Майдан стал неким единым целым, хотя, конечно, правый берег Крещатика, Липки и Печерск это уже не Киев.

С того времени политические митинги и разного рода акции вроде концертов на свежем воздухе стали привычной функцией, которую выполняет Майдан в Киеве. А несколько позже сложилось и начало работать правило «в любой непонятной ситуации иди на Майдан».

Почему именно это место приняло такую функцию и как это вообще работает? У меня есть своя гипотеза на этот счет. Дело в том, что площадь Октябрьской революции – это как бы не совсем Киев. Это такая «точка доступа» государства к городу и города к государству, место, где Левиафан воздвигает свои символы. Практически в каждом большом городе, а уж тем более в столице, есть такое место, а то и не одно. Напомню, на правом берегу Майдана (там где Печерск и где люди не живут) располагался большой советский монумент, изображавший радостное копошение трудящихся. Среди этого копошения возвышался огромный Ильич. Создавалось впечатление, что людишки волокут на себе вождя мирового пролетариата. Видимо, в светлое будущее.

В такие места местные жители обычно не ходят. Они им абсолютно чужды, повторю, это такие хабы, разъемы и контакты чуждой человеку государственной сети. Зато в такие места обычно водят туристов и приезжих. Киев — это кондитерские отделы с «двойными половинками» (и образовавшиеся позже на их месте кафе), это БЖ, Пейзажная аллея и Поскотинка, это Ярвал и несуществующая уже философская кулинария с наливайкой на Крещатике, 7. Это те же площади вдоль Владимирской, это, наконец, Подол и много еще чего другого, но это ни в коем случае, не площадь Октябрьской революции.

Думаю, именно по этой причине Майдан стал местом практически перманентной политической тусовки. Это место, которое, с одной стороны, не жалко, а с другой — место, где находится точка доступа. Кстати, тут есть два показательных момента. Первый состоит в том, что «новая» власть в 1991-м быстро сориентировалась с функциями хаба. Ильич, едущий в запряженной людьми повозке, был демонтирован в первые же дни после получения независимости, и затем власти приступили к монтажу своих собственных правильных и идейно выдержанных символов. Точка доступа была проапгрейджена. Второй момент - националисты довольно долго пытались (видно, по старой памяти) проводить свои мероприятия на Софийской. Им не нравился плебсовый Майдан. Но не прижилось. Все политические активисты в итоге оказались вытеснены городом на Майдан.

Поэтому, когда я слышу о «киевлянах», собирающихся разбирать баррикады, которые якобы оскверняют их любимый «центр города», я смеюсь, ибо ни один киевлянин пальцем не пошевелит ради этого места. Даже если очень сильно не любит «бандеровцев».

И здесь мы подходим к механике протестов. Если мы поняли, что Майдан для киевлянина место не сакральное, а скорее инфернальное, то мы должны понять, что смысл выдвижения киевлянина на эту площадь состоит совсем не в том, чтобы защитить собой некую святыню. Наоборот, это больше напоминает атаку, поход в гости к дьяволу с предупреждением «смотри мне тут!» Киевлянин идет на Майдан не для того, чтобы там стоять, а для того, чтобы оттуда уйти (после встречи с парой знакомых, конечно). Сам факт его выхода говорит о том, что дело, по которому он вышел, не терпит отлагательств и должно быть решено как можно скорее. Для этого он и прибыл в нелюбимую им точку доступа, его цель — сказать отсюда «ку-ку, я здесь и если я здесь, то это означает, что все очень сильно не так».

Ну и выводы, думаю, вам понятны. Посокрушаемся о прошлых ошибках (если у вас на площади миллион людей, которые обычно обходят эту площадь стороной, а вы им поете песни – то вы не революционер, а сами знаете кто) и сделаем выводы на будущее.