Украинский рай на полотнах Надежды Мартыненко

Надежда с детства мыслила ассоциациями и рисовала то, что видела, – людей, дома, растения. Окружающий мир удивлял и завораживал, поражая логическими связями и заряжая вечно юным задором. К своему вдохновению Надежда Мартыненко относилась уважительно, научившись распоряжаться им рачительно и мудро – взамен оно открывало ей другие измерения. Фантазии, зажженные яркими красками, наполнялись образами, которые не всегда соотносились с привычными представлениями. Они выплескивались из нее, давая жизнь новым темам, – так, концентрическими кругами, похожими на спилы древнего дерева, расширялось, обрастая тонкими, непривычными ассоциациями, новое творческое пространство. Оно пульсировало в особой системе координат, протянутой из глубины веков: нити прошлого сходились в одну точку, являя миру образ векового дуба, вросшего в планету и меряющегося с ней силою.

Тема метафизического единства всего сущего – сквозная в творчестве художницы: с ней, как с матрицей, она подходит к современным процессам, угадывая в них аллюзии давно прошедших лет и примеряя к действительности кальку древней выкройки. Рассматривая мир в диахронном срезе, она, словно археолог, слой за слоем пробирается сквозь толщу времен, чтобы нащупать ответ на главный вопрос – какое место отведено человеку в мире, в чем его сущность и какова сверхзадача. Не зная прошлого, не протягивая к нему волшебных нитей, не понять настоящее – не распознать того, что дано испытать человеку и – зачем.

Этот вопрос будоражит ее душу – ЗАЧЕМ дана людям жизнь, почему, впитав страдания и отретушировав ими душу, человек идет дальше, прощупывая натруженными руками будущее и не задаваясь вопросом, стоит ли жизнь труда быть прожитой. Стоит, считает Надежда Мартыненко, – и этот оптимистичный посыл звонкой и чистой нотой ля отдается в ритмичной пульсации Вселенной, побуждая действовать, думать, творить.

Отсюда – доминанта натянутой, словно струна, искренности, золотым ключиком отпирающей таинственные двери в хорошо продуманный и крепко прописанный творческий мир. В нем живут обычные и не очень люди, выхваченные из привычного ритма и подхваченные на полуслове – в жанровых сценках всегда просвечивает жизнь, живым родником бьющая прямо в сердце художника. Застывшие перед сверкающими витринами столичных магазинов юные провинциалки или сельские девчата, пустившиеся в хоровод, столичная дамочка, заглянувшая за свежим журналом в киоск, или курящая трубку старуха с бороздой морщин на челе и лукавый дед, с прищуром оглядывающий этот мир и явно знающий о нем нечто, скрытое от нас… Словно птицы с небес, спускаются к ней образы и сюжеты: это – первичные ассоциации, которые запускают вторичную генерацию смыслов, рождающую сюжет. В нем целостность играет основополагающую роль, поэтому для Надежды Мартыненко в художественном пространстве полотна значимо все: она с упоением выписывает детали – едкий прищур, кокетливо приподнятая бровь, вспушенный уверенной рукой воротник или глаза, в которых воплотилась мудрость Вселенной, – перебирая четками аллюзий, художница смакует подробности, вылепливая из них, словно из податливой глины, емкие образы, кирпичиками укладывающиеся в трансцедентную целостность.

Рассуждения о природе вдохновения не дают ровным счетом ничего: как объяснить, отчего ВДРУГ снисходит на художника творческая благодать, и рождаются новые идеи, переливающиеся в ассоциации, затем – в образы и циклы? И почему однажды, увидев древнее дерево, вросшее в самую душу земли, она создала грандиозный метафизический цикл «Путешественники времени»?

Тогда все разместилось в стройной картине бытия, но о чем, отражаясь, словно в водной глади, в веках, шептали Надежде кроны старинных деревьев, известно только ей. Быть может, о бесконечности и непознаваемости мысли, разлитой в пространстве, о ее нерасшифрованной природе, о том, что материя и сознание – вечны, благодаря чему мы имеем пропуск в будущее.

«Стоит мне погрузиться в какую-то тему, отовсюду на меня льются информационные потоки: правильная книга, нужная передача, интересный человек». Все правильно: кто ясно мыслит – ясно излагает, вероятно, поэтому творчество Надежды Мартыненко легко структурируется. Она умеет филигранно четко и метко проставить акценты, проанализировать явление, безошибочно вычленить его суть, а затем, пропустив через горнило творческого сознания, выдать миру удивительный взгляд на него – сквозь призму собственного мироощущения и нового проекта, из которого практически сразу прорастает другой.

Отправляя свои послания в мир, художнице важно достучаться до зрителя, запустить механизм очищающей духовности. Тот, кто по ту сторону полотна, должен суметь прочитать то, что не метит прямо в лоб, а спрятано в подтекст: дешифровать, смоделировать свои ассоциации, пробудить чувства, взрыхлить подсознание – тогда прописанный творцом сюжет станет частью его личного мироощущения.

Плавные, нежные линии, доминанта пастели, ворвавшись в которую яркость не вступает в конфликт, а подчеркивает, поддерживает лаконизм излюбленной гаммы. Ее пульсирующая мысль не сковывается жанровыми канонами, и из пейзажа вдруг прорастает философская притча, а из портрета – жанровая зарисовка.

Заглядывая за полог грядущего, она осторожно прощупывает новую почву, чтобы не утратить себя в поисках ускользающей сути, благо есть у Надежды Мартыненко путеводная звезда, мощным стержнем и незыблемой доминантой удерживающая константу ее мира. Вечная женственность, созидающее начало которой – альфа и омега, смысл и путевка в вечность. Прильнув к этому животворному источнику, она создает волнующий цикл, окольцованный нестандартным взглядом на женщину и ее предназначение: 36 женских головных уборов, объединенных принадлежностью к украинскому этносу. Гуцульщина, Буковина, Полесье, Волынь – сквозь призму времени, географии и культурных традиций проступили яркие женские образы берегинь и хранительниц очага. Милые женские головки, украшенные причудливыми шапочками, перьями, платками – объединенные по внешнему признаку, они породнились друг с другом судьбой – нелегкой, витиеватой, как взрыхлившие землю корни векового дуба, – женской. Горделивые, смешливые или печальные, женские образы, в головных уборах или без них, в сопровождение спутников или только ожидающие своего избранника, отягощенные печалью или заражающие весельем – гимн женщине и ее великому предназначению. Этот второй план, иносказательный, в работах Надежды Мартыненко присутствует всегда.

Двигаясь в ее гравитационном поле, можно домысливать сюжеты, рассуждать о предназначении человека, о жизни и судьбе. О сложности человеческой природы, о двойственном ее начале: вглядитесь в лица – в них свет и тень, и такая емкая, надеждинская, образность. «Все вращается вокруг женщины – она метафизическая горизонталь, сквозь которую проходит вселенская энергия, корневая система мироздания, прорыв в вечность. Женщина – начало всех начал, и мне хотелось подчеркнуть эту мистическую, сакральную суть. Женщина невероятно пластична, в ней есть гибкость и хрупкость. Она – словно цветок, который, нужно лелеять и оберегать – и тут, конечно, без мужчины не обойтись. Но сколько же силы у этого цветка!».

Женское и мужское начало – сквозной мотив творчества Мартыненко. Толерантное и тонкое проникновение в высшую тайну бытия выводит художницу к новой образности, когда работа вместе с персонажем становится оберигом, четко формируя интегрирующую вертикаль искусства. Ее картины легко выходят за рамки жанровых канонов, становясь сакральным предметом, потому что живопись Надежды Мартыненко – сродни молитве. И храмовая тема плавно входит в ее пространство, разливаясь, словно божественная литургия в намоленной старой церкви.

Обладая уникальным даром обобщения, она умело раскачивает подробность, и тогда из эмбриона идеи рождается образ. Она вЫносит, а потом выдаст его в сравнительных связях и соответствиях, будто в ее душе он прожил целую жизнь.

Как дышит – так пишет, – это о ней. О работах, в которые нужно внимательно всмотреться, чтобы распознать подтекст. Здесь нет ненужной зауми – жизнь сама порой закручивает такие сюжеты, что художнику не нужно ничего придумывать, он должен просто стать к холсту. Как это было с «Рыжим котом»: достаточно ласкового взгляда и нежного жеста, чтобы понять, о чем грезит женщина, поглаживая кота. И написать роман о любви, вокруг которой все вращается в этом мире.

Расставаться с работами нужно легко, считает Надежда, – отпускать в открытый мир, отдавать в хорошие руки. И думать при этом о тех, кто будет с ними рядом. Всматриваться в детали, угадывать судьбы, прочитывать сюжеты. И обязательно заряжаться добром: «Искусство не должно быть агрессивным – у него созидательная миссия».

Елена Долганова. MainStream. Directions&Treands. Выпуск 3. Art