Еще раз на тему ‪#‎фирташгейт скажу как юрист, имевший большой опыт западных споров. Уж кого, кого, а меня, одного из главных героев "разоблачительных" сюжетов телеканала "Интер", в симпатиях к Фирташу и Левочкину заподозрить трудно. Поэтому постараюсь кратко пояснить суть происходящего скандала. При этом, имена намеренно называть не буду, потому что некоторые уже начали обвинять меня в постоянной травле определенных политиков. 

100 дней пребывания у власти коалиционного правительства левацкой коалиции СИРИЗА и правых популистов не стали главной новостью для мировых СМИ – разве что коммунистические и близкие к ним СМИ в странах Европы отметили юбилей хвалебными текстами в адрес Алексиса Ципраса и его соратников. Между тем, эти 100 дней – важный урок и для Европейского Союза, и для нас с вами. Урок, свидетельствующий о том, что авантюристы совсем не обязательно притворяются безответственными популистами, чтобы получить власть. Нередко они на самом деле являются тем, за кого себя выдают.

Колись я читав книжку «Наполеон і його коханки» і ніяк не міг повірити, що полководець і справді покидав військо під час битви, щоб сховатися в лісочку поблизу й писати любовні листи. Війна здавалася мені тотальною, масовою машиною, що перемелює всіх. А тепер я знаю, що вона дивна й різна, а смерть приходить часом і в формі банки з медом.

Начиная с викингов, государство на наших землях всегда  было внешним и откровенно захватническим институтом. Не говоря уже о том, что были времена, когда его толком здесь и не было, а люди все равно жили. За последние 20 лет государство так и не стало украинцам своим и полезным, иначе разве стало бы оно во время войны разоружать добровольцев и мешать волонтерам.

После шахтерских протестов в Киеве тема вовлеченности Рината Ахметова в процесс давления на украинскую власть прочно вытеснила в нашем сознании саму необходимость реформы угольной отрасли. Так, собственно, бывало всегда – всякий раз, когда “угольные короли” Донбасса выводили на киевские улицы шахтеров, в украинской столице думали, как договориться с хозяевами шахт и региона. Сейчас, возможно, речь пойдет не о договоренностях, а о минимизации влияния Ахметова. Но от этого проблемы угольной отрасли не разрешатся. Они вообще не разрешатся, если мы не отдадим себе отчет в том, что являемся заложниками этих проблем.

В предыдущей колонке мы говорили о том, что человеческое общество чем-то напоминает экосистему и что пагубность вмешательства в естественные порядки общества можно иллюстрировать примерами из экологии. Разумеется, в этой аналогии нужно учитывать, что общество значительно сложнее и что в отличие от экосистемы, поддерживающей равновесие, общественная система поддерживает развитие.

Отказ российского президента Владимира Путина от ответа на вопрос о возможном признании созданных его же спецслужбами “народных республик” на Донбассе – еще одно доказательство того, что пока что глава соседнего государства находится в процессе принятия окончательного решения относительно тактики дестабилизации Украины.

Существует простая аналогия, которая позволяет немного понять, почему нельзя сносить МАФы и вообще лезть своими грязными руками в экономику и социальный процесс в целом. Называется эта аналогия «экосистема». За много лет экологи проели плешь прогрессивной общественности, объясняя, что в природе все взаимосвязано и если погибли мошки, то погибнут и птички. Прогрессивная общественность считает теперь «экологическое сознание» важной частью своей религии и активно борется и грозно выступает в борьбе против и за.

На урядовій нараді, присвяченій законопроекту про державну службу, прем'єр-міністр Арсеній Яценюк сказав, що він не розуміє людей із бізнесу, що йдуть на державну службу. Та й взагалі, сказав Арсеній Петрович, не можуть керівники навіть великих компаній керувати державними органами. Бізнес-підходи у державному управлінні не працюють.

Итальянский зоозащитник Andrea Cisternino много лет находится в Украине, спасая украинских бездомных собак, делая работу за нашу власть. Он всегда выходит на все зоозащитные акции, понимая, какая участь у наших бездомников (прямо как мы – да, киевляне?!). Он не боится говорить правду, и когда у него опустились руки как-то достучаться до власти - он за деньги благотворителей из Италии и Европы открыл приют. Далеко от людей и глаз, подальше от догхантеров, которые его ненавидят лютой ненавистью, потому что его невозможно сломить в своей любви к четвероногим сиротам.