Путин атакует украинское государство. Украинское общество сопротивляется

Читатели еще помнят заявление Путина о том, что он может взять Киев за две недели. Многие восприняли это как браваду и пустую угрозу. На самом деле, если сильно захотеть, Киев можно взять значительно быстрее, за несколько дней, если хорошо ударить с севера. В нынешней ситуации (при нынешнем состоянии нашей армии) это не такая уж и сложная задача. Весь вопрос в том, зачем это делать, а тот факт, что Киев пока не атакуют, говорит о специфичности войны с Россией.

Состоит оно в том, что Путину не нужен захват территории, ему нужно приемлемое политическое решение. «Захват» и все прочее – это лишь средство. Средство решения конфликта между Россией и неким (известным одному Путину) «Западом». Украина же для Путина просто средство в этом конфликте. Поэтому для России крайне важно, чтобы результаты войны с Украиной признавал Запад. «Возвращение Украины в орбиту России» – вот цель этой войны. Конечно можно все тут разбомбить, расфигачить и «захватить Киев», но от этого не возникнет «новое место России в мире», а Украина не вернется «в орбиту». Все эти «места» и «орбиты» появятся только при одном условии: когда украинская власть, признанная Западом, согласится на мир на условиях Путина.

То есть, главным объектом атаки является не «Украина», а ее государственная «элита». Эскалация конфликта (которая вполне может дойти и до уровня массированных бомбардировок городов, «захватываний Киева» и открывания ядерных чемоданов) прямо связана с готовностью украинской власти сопротивляться. И именно в этом состоит наша с вами главная проблема, если мы не хотим жить при Путине.

Владимир
Золоторев

гражданская специальность – радиоинженер. Военная – специалист по противоракетной обороне. В 93-м поневоле стал журналистом. Свою работу называет не «аналитикой», а «синтетикой». Считает, что человечеству срочно необходимы две вещи – аналоговый компьютер и эволюционная теория Бога.

Замечу, что если бы Россия воевала с украинцами, то есть Минобороны сказало «вот вам ключи от склада, а мы пошли», то никаких шансов у России не было бы вообще, поскольку украинцы не успокоились бы до тех пор, пока не выбили бы оккупантов со своей территории. Я в курсе, что сейчас подумало большинство читателей, но поверьте, все эти танки и даже «танковые колонны», все эти самолетики и даже ракетки не есть главная проблема. Сложноорганизованная структура (общество) при прочих равных всегда «побеждает» простую структуру (армию). Вопрос именно в этих «прочих равных», то есть в том, насколько общество готово сопротивляться. Как по мне, оно вполне готово и дело даже не в количестве добровольцев, готовых воевать, а в количестве людей, думающих иначе, чем большинство россиян.

Победа в войне достигается не в соревновании «кто больше подбил танчиков», она достигается нанесением противнику неприемлемого ущерба. Неприемлемого, прежде всего, политически. И весь вопрос здесь в том, кто будет искать и пробовать разные способы нанести этот ущерб – множество независимых и заинтересованных в конечном результате людей или начальство, которое волнует только отчетность (подбитые танчики и занятые города).

Все это вот к чему. В рассуждениях о военном противостоянии большинство неосознанно исходит из предположений о «тотальной войне» и потому легко ужасается цифрам, демонстрирующим превосходство российской армии над украинской. Отсюда уже недалеко до вывода о том, что сопротивление бесполезно и «нужно искать дипломатические способы решения», что обычно является заменителем слова «сдаваться».

Однако никакой тотальной войны нет, так как (пока что) целью Путина является капитуляция украинского руководства, а не физический захват Украины. Кроме того, даже в случае масштабной войны, у России весьма мало шансов против украинского гражданского общества. Причем, чем меньше этому обществу будет мешать государство, тем меньше будет шансов у России на победу.

Поэтому, когда вы слышите предложения сдаваться, подумайте о том, что никаких объективных причин для этого нет.