Большая стройка или большая имитация?

Равно как когда-то президенты-демократы Линдон Джонсон и Джимми Картер, Владимир Зеленский построил свою кампанию на лозунгах о справедливости и равных возможностях. Тем не менее, войти в историю он хочет как президент, «после которого в Украине наконец-то появятся дороги».

Проблемы с дорогами в Украине очевидны, но как эти проблемы решить – не ясно. На основании все той же логики нашей системы государственного управления, вопросы инфраструктуры – это компетенция премьер-министра и местных властей. Но, как известно, президент Зеленский склонен лично контролировать все вопросы государственной важности, так что ремонт дорожного покрытия никак не мог обойтись без его прямого вмешательства.

Тут уместно напомнить, что идея о необходимости затеять масштабное строительство для перезапуска экономики витала еще во время избирательной кампании Зеленского.

Целесообразность этой идеи как тогда, так и сейчас обосновывалась при помощи исторического примера: «Нового курса» президента США Франклина Делано Рузвельта.

«‎Новый курс» – это комплекс экономических и социальных мероприятий, воплощенных администрацией президента Рузвельта в 1933-1939 гг. Эти мероприятия предполагали смягчение последствий Великой депрессии при помощи активного вмешательства государства в экономику.

Начинания Рузвельта оставили заметный след в истории США. И хотя сам он умер еще в 1945 г., отдельные исследователи считают, что США следовали его курсу гораздо дольше, вплоть до 1981 г., когда президентом стал Рональд Рейган. Который, став президентом, объявил свой «Новый курс» – «Рейганомику», основной идеей которой стала ставка на свободный рынок.

Новый курс остается ярким символом перемен к лучшему и в XXI веке: политики и активисты со всего мира регулярно призывают к тому или иному «Новому курсу». Тем не менее, если при Рузвельте «Новый курс» был конкретной программой с конкретными показателями, «Новый курс» теперь – это скорее просто политический лозунг, звучащий в ответ на запрос о переменах.

Что же до современной академической среды, она в своих оценках эффекта от внедрения «Нового курса» гораздо более сдержанна. Текущий консенсус – признание положительного эффекта «Нового курса» на экономику США в 1933-1937 гг., перемешанное с сомнениями в воспроизводимости его рецептов в наше время.

Причины сомнений весьма банальные: не тот контекст.

Прежде всего, в своем подавляющем большинстве страны отменили золотой стандарт, так что теперь деньги этих стран нельзя обменять на золото по фиксированному курсу.

Далее, сильно выросла доля государственных расходов в ВВП, в результате чего многие страны успели накопить внушительные долги.

Кроме того, несопоставима структура экономики: роль производства и сельского хозяйства снизилась, роль сектора услуг – выросла.

Так что решать современные социально-экономические проблемы при помощи рецептов эпохи Рузвельта – это все равно, что лечить рак при помощи передовых методов конца XIII века, голодания и кровопускания.

Но не все так просто. Как и в любой стране, пронизанной карго-культом, в Украине встречаются особый тип миссионеров: «экономисты-практики». От обычных экономистов практиков отличает две традиции.

Первая – стараться найти на любую сложную проблему простое решение. Правильность этого решения никто не гарантирует. Но, нужно сказать, их вера этого и не требует.

Вторая – как можно меньше читать, особенно – давно написанные книги. Все, что описано в книге – это теория. А на практике, как известно, все совершенно иначе.

Великая депрессия, «Новый курс» и политика Рузвельта были детально описаны как минимум дважды: Анной Шварц и Милтоном Фридманом в их книге «Монетарная история Соединенных Штатов 1867-1960 гг.» и Беном Бернанке в его книге «Essays on the Great Depression». Но это, как известно, всего лишь теория, а нам нужно действовать.

Подход, который регулярно использует Зеленский и его команда для решения практически любой проблемы основан на давней еврейской мудрости: «Если это решается деньгами, то это не проблема, а расходы». На первом витке решения нужно всего лишь потратиться.

Ради справедливости нужно заметить, что пока деньги есть – этот метод работает.

Но из определения экономической теории как науки следует ее несколько плохих свойств. Экономика – это наука о распределении ОГРАНИЧЕННЫХ ресурсов в условиях УБЫВАЮЩЕЙ отдачи от их использования, так что деньги имеют свойство заканчиваться.

И вот тогда государственные расходы становятся для правительства действительно проблемой: нужно как-то наполнять бюджет. На практике, способов не так уж и много: собрать налоги, занять или напечатать.

Фискальный механизм перестал быть эффективным еще в годы А. Клименко, который при помощи тотального контроля над всеми событиями в экономической жизни нашей страны последний раз в новейшей истории выполнил и перевыполнил планы по сборам.

Тем не менее, художества А. Клименко поставили нашу национальную кривую Лаффера на дыбы, и теперь любое дополнительное фискальное давление будет приводить к лишь к падению сборов.

Так что благодаря стараниям команды «младореформаторов», впредь и далее правительство может использовать только два инструмента: займы и станок. Это и не плохо, и не хорошо. Это данность, в которой нам теперь жить.

Тем не менее, из-за суровости сложившихся обстоятельств концепция «Премьер – зарабатывает, Президент – тратит» откровенно забуксовала.

Во-первых, как оказалось, НБУ – достаточно самостоятельный орган, и одной только замены его главы для решительного запуска «Большой стройки» явно недостаточно, ведь заботливые предки оставили нам в наследство множество процедурных ограничений, преодолеть которые за счет одного лишь щучьего веления невозможно.

Во-вторых, всплыла хорошо известная еще с дней первого сбоя в механизме ортодоксального кейнсианства истина: государственные займы вытесняют с рынка частные инвестиции, так как при равенстве процентных ставок кредитовать государство не так рискованно. При прочих равных, банки предпочитают ОВГЗ, а не кредиты частному сектору. Что вдвойне печально, панацея в виде снижения учетной ставки не дала желаемого эффекта: привлекательность ОВГЗ действительно снизилась, но вот кредитовать частный сектор никто от этого не начал. Даже от безысходности.

Есть и еще одно печальное обстоятельство. Частный сектор, планируя свои инвестиции, руководствуется поиском выгоды. Государство, по задумкам социалистов-теоретиков конца XIX века, должно было действовать иначе, преследуя своей целью создание общественных благ. Но фантазии наивных социалистов-утопистов, как это обычно и бывает, разбились о суровую правду жизни: на все и сразу средств нет и не может быть.

В результате государства, созданные акулами-капиталистами, даже на социально-демократическом этапе их развития все равно задумываются об эффективности затеваемых проектов. Важно, чтобы проекты по своей сути не выродились в работу взвода, который до обеда копает траншею, а после обеда – закапывает.

Чтобы хоть как-то скрыться от хтонического ужаса того факта, что перед запуском проекта нужно выявить его целесообразность либо посредством его прямой денежной окупаемости, либо посредством созданного проектом социального эффекта, наши полемисты от государственного управления любят говорить о том, что проекты вроде «Большой стройки» стимулируют работу задействованных в реализации этих проектов отраслей.

Этот тезис отчасти справедливый, но лишь отчасти. Копание траншей до обеда с последующим их закапыванием тоже стимулирует выпуск обедов, обуви и лопат.

Но вся проблема в том, что пока рытье не имеет полезного эффекта само по себе, его полезность для общества будет сопоставима со строительством Великих пирамид: непродолжительный всплеск экономической активности в годы строительства, но вот после – пустая казна и падение династии. Можно, конечно, поговорить о том, что Пирамиды привлекают туристов даже спустя тысячи лет после их постройки, но этот разговор никак не может считаться в достаточной мере серьезным.

В 2021 г. нас ждет бюджет с дефицитом около $10 млрд., что составляет порядка 6% нашего ВВП. На 40% этот дефицит – это как раз и есть «Большая стройка», на которую планируют потратить около $4 млрд. Гипотетически, какая-то часть этих средств вернется в бюджет в течение года в качестве налогов.

Но не стоит забывать, что заложенная в бюджет смета программы – это лишь видимая часть расходов. Часть расходов будет профинансирована за счет государственных банков. Первые ласточки этой концепции уже прилетели: после того, как Укрэксимбанк выдал Укравтодору кредит около 20 млрд. грн., государство оказалось вынуждено увеличивать уставный капитал этого банка.

Покрывать дефицит придется за счет эмиссии, другого пути у правительства нет: международные программы помощи сорваны под прикрытием дикарской риторики «Хватит брать кредиты в обмен на суверенитет».

Инфляция ускорится, после этого ставки по кредитам снова поползут вверх: к премии за риски прибавится еще и цена денег во времени. Население и в этом году если и сделает сбережения на старость, то разве что в иностранной валюте. Шатко-валко выросшее за последние пару лет доверие к национальной валюте вновь будет подорвано.

Мои ожидания от большой стройки – большой экономический упадок. При этом, я не отрицаю, что Зеленский-человек действительно любит нас больше, чем любой президент до него. Но, как известно, простые решения – почти всегда неправильные, а благие намерения обычно ведут в Ад.

Автор: Алексей Билязе, экономист