Как украинцы диктатора свергали

Немногие помнят Чарльза Тейлора – президента Либерии. Масштабов Каддафи или Хусейна он не набрал. Хотя скандалов, связанных с них, хватило как для желтой прессы, так и для международных судов. Например, прогремела история, как он одаривал супермодель Наоми Кэмпбелл алмазами. А суды – сначала Специальный, созданный в Сьерра-Леоне, а позже и Гаагский международный трибунал, нашли Тейлора виновным по одиннадцати статьям – от изнасилований и сексуального рабства до убийств и террора против гражданского населения. В событиях, вынудивших Чарльза Тейлора 11 августа 2003 года уйти в отставку, поучаствовали и наши миротворцы. Украинский офицер Сергей Громов, тогда в звании майора, служил представителем ООН на аэродроме Хэстингс в Сьерра-Леоне. Вспомнить те события позволяет его дневник.

28.07.2003 13:11 «Время Новостей»

Нигерия объявила, что перебросит в Либерию тысячу своих миротворцев. До последнего момента условием начала операции было требование к сражающимся сторонам сложить оружие. Но сейчас представитель нигерийского МО заявил: «Мы отправимся, не дожидаясь перемирия, как только получим приказ».

Название страны «Либерия» происходит от «либерте» – свобода, основали ее освободившиеся от рабства негры и мулаты из США. В 1980 году в Либерии произошёл переворот под предводительством сержанта местной армии Сэмюэля Доу, свергнувший законного президента Уильяма Толберта. Это привело к закату господства американо-либерийского меньшинства и началу гражданской войны всех против всех в 1989 году. Остановить кровопролитие удалось только после введения в Либерию войск ООН. В 2003 году либерийские повстанцы и правительственные войска подписали мирный договор, который остановил 14-летнюю войну, забравшую вместе с болезнями и эпидемиями тысячи жизней. В том же 2003-м году Верховная Рада Украины дала согласие на ввод в Либерию под эгидой ООН отдельного вертолетного отряда. На судне Sееvital и самолетах «Ан» украинский контингент был переброшен на западный берег африканского континента.

Предполагалось, что полное развертывание миротворческих сил в Либерии завершится к маю 2004 года. Наши миротворцы в Африке стали живой стеной между бьющимися насмерть народами. В Либерии и без бандитов опасностей предостаточно. Страна в период дождей затапливается водами рек, вышедших из берегов. Либерия входит в менингитный пояс, в котором течение болезни особенно тяжелое. Здесь свирепствуют холера и желтая лихорадка, тропическая малярия, геморрагические лихорадки, особенно лихорадка Ласса, смертность от которой достигает 50%. Среди европейцев не зафиксировано ни одного случая выздоровления. Тропический пояс Африки - основной очаг проказы в мире.

С медицинской точки зрения украинский миротворческий контингент называли «обречённым батальоном». Любое неисполнение инструкций сурово каралось. Например, если на патрулировании, изнемогая от жары, снял бронежилет, то при ранении или гибели многотысячная страховка не оплачивалась - нарушил инструкцию; заболел малярией – никаких оплачиваемых больничных. В таком «обречённом батальоне» служил и я. Боясь попасть под нож сокращений за пару лет до военной пенсии, имея в багаже неплохой английский, стаж работы и ещё нормальное здоровье, я вспомнил детскую любовь к путешествиям и – здравствуй, Африка! Правда, не сразу «здравствуй» - на все сборы, комиссии, справки ушло несколько месяцев. 26 июля я вылетел из Николаева и на следующий день, сделав посадку для дозаправки в Ливии, уже сел в международном аэропорту Сьерра-Леоне - Лунги.

Сразу после перелёта меня поселили в двухместный контейнер (2х5м) с драгоценным кондиционером. Изрядно потрепав нервы с установкой личной москитной сетки (страх малярии витал ещё в Николаеве), я пошёл знакомиться с новым местом службы. Определили меня на МУВКОН (MovCon - moving control) - отдел контроля за передвижением грузов и пассажиров, он предназначался для приёма и отправки ооновских вертолётов и самолётов. С таким внушительным названием МУВКОН представлял собой лишь ряд из четырёх контейнеров. Между тремя были сняты перегородки, что превращало их в зал ожидания. Оснащение зала ожидания было нехитрым: металлический ящик для документов, деревянная стойка для проверки документов, десяток стульев и несколько кондиционеров. Четвёртый контейнер отделялся перегородкой и служил нам кабинетом. В него втиснулись три стола с тремя компьютерами.

Каждый вертолёт встречают и провожают, так что отныне вся жизнь - в движении. Начал знакомиться с работой. На аэродроме среди рабочих много африканцев: и местных, и кенийцев, и нигерийцев. Моим сотрудником стал таджик Парвиз, а начальником – американец Эрик из Нью-Йорка. Оба они холостяки, только таджик собирается жениться, причём – на местной.

Мой украинский шеф отвёл меня на аэродром, пожелал удачи, а в конце обмолвился, что вот-вот начнётся операция по смещению президента Либерии – Чарльза Тейлора, и будет её начинать 15-й нигерийский батальон с нашего аэродрома Хэстингс. Так что скучать не придётся.

Прошло пару дней, и мне позвонил подполковник Наваз, полностью подтвердив слова моего украинского шефа. Уже через пару часов на ооновской тойоте вдоль небольшого каньона мы приехали в транзитный лагерь к нигерийцам. В потрёпанной штабной палатке сидел подполковник Эмека и несколько офицеров. Наваз знал Эмеку, у того было бельмо на глазу. У нас бы такого офицера давно погнали из армии, а тут ещё держали. Они быстро договорились о погрузке техники на послезавтра, которую нигерийцы должны были пригнать на аэродром завтра к 6 часам вечера. Детали надо было обсудить с дежурным офицером. В палатке, кроме нескольких офицеров и писаря, сидела и женщина. У нас, украинцев, в ооновские миссии берут только мужчин, а у нигерийцев - всё по-другому. Женщина работала на компьютере, а писарь – на печатной машинке. Пробыли мы там недолго.

02.08.2003 13:01 «Газета.ру»

Совет Безопасности ООН, наконец, одобрил отправку в Либерию многонационального воинского контингента.

Сегодня уже 3 августа, воскресенье. Прилетели ганийцы, контролировавшие отправку нигерийцев. Эрик на машине отвёз их на место, в транзитный лагерь. Позже по телефону подполковник Наваз объявил, что проверка готовности нигерийцев к отправке в Либерию переносится на три часа раньше. Об этом надо было срочно сообщить их дежурному офицеру. У колючей проволоки, окружавшей лагерь нигерийцев, стояли женщины, распевавшие песни, и показывали солдатам маленьких детей. Для них это был единственный способ выживания – проституция за кусок хлеба. После долгих поисков дежурного офицера я попал в комнату, где прямо на досках, положенных на бетон, лежал военный с женщиной. Майор лежал в солнцезащитных очках с одним выбитым стеклом. Я удивился – в помещении было почти темно. Подойдя ближе, понял, что темное стекло скрывает выбитый глаз. Майор повёл меня к дежурному.

По дороге я увидел обучение солдат. Нашим не сравниться с их выучкой! Это настоящие солдаты, а, может, уже и роботы, запрограммированные на убийство. Нигерийцы сначала убивают, а потом – разговаривают. Так было в Сьерра-Леоне несколько лет тому назад, так будет и в Либерии. Мой босс – американец Эрик – говорил то же самое.

Дежурный привёл меня в штаб. Уже знакомый мне подполковник Эмека возмутился, узнав о переносе проверки на более раннее время. Но приказ есть приказ, и мы обязаны его исполнить. Нигерийцы согласились доставить на аэродром только воду и продукты. Про транспорт не стали даже разговаривать. После обеда я уже сидел на МУВКОНе, когда нигерийцы всё-таки привезли воду и продовольствие. Позже вернулся подполковник Наваз с начальником штаба ооновских сил в Сьерра-Леоне, они заставили нигерийцев пригнать ещё 2 машины для загрузки. Только к 5 вечера они принесли списки улетающих. Всё, что могли, мы с Эриком сделали, но заканчивал я нашу работу после ужина.

Сегодня уже 4 августа – первый день отправки нигерийцев в Либерию. Пришлось вставать в пять утра и идти на МУВКОН. Просидел несколько часов, но ни один нигериец так и не появился. Возвращаясь после завтрака, я услышал дикие ужасающие вопли. Это прибыл на аэродром нигерийский батальон – пугающий, необузданный сброд в военной форме. Солдаты шли по кругу маленькими шажками на полусогнутых ногах, и пели песни, потрясая автоматами над головами. В этом первобытном танце было что-то жуткое и завораживающее. Никогда не видел, чтобы люди ехали на войну с такой радостью. Нигерийцы должны были прибывать маленькими группами, но прибыли все, около полутысячи, вместе. Руководил ними одноглазый подполковник. Были тут и военнослужащие-женщины. У нас такое не увидишь. У женщин оружие было похуже, чем у мужчин. У мужчин АКС, а у женщин только АК. У одной автомат был даже на тесёмке вместо ремня. У некоторых мужчин были заметны шрамы на лицах, отмечающие принадлежность к определённому племени. У одних шрамы расходились от уголков рта наподобие кошачьих усов, возможно, изображавшие леопарда, у других – были параллельны бровям.

Приехали ооновские боссы. Их выступления сопровождались всё теми же дикими солдатскими криками. Я не мог понять их радости. Россияне не хотели везти нигерийцев в Либерию. Говорили, что они зафрахтованы только для полётов над Сьерра-Леоне, а в Либерии – война, но потом всё-таки полетели.

На аэродроме толпились репортёры с камерами. Может и меня показали по телевизору. Отправили мы нигерийцев в первый день очень много, человек около двухсот. Всё сопровождалось привычным уже воем и жуткими криками. Даже стервятники стали слетаться к аэродрому, медленно кружа над лётным полем. До этого я их почти не видел.

Вернувшись из Либерии, лётчики рассказывали, что, несмотря на ужасную погоду (всё время лил дождь), их встречали песнями и танцами. Выйдя из вертолётов, нигерийцы тут же растворялись в толпе встречающих. Монровия – столица Либерии – лётчикам-россиянам показалась больше, чем Фритаун, или просто более растянутой вдоль океана. Да и страна не так запущена, как Сьерра-Леоне. Но это с воздуха…

С утра мы отправили два Ми-8 с людьми, и два Ми-26 с БМП, провиантом, и людьми. День выдался непростой. В первом Ми-8 обнаружился лишний солдат. Долго выясняли, кто именно. Трудно представить, что бывает такое рвение к войне. Потом пришлось высаживать «зайца» из вертолёта. Запомнился один снайпер. Его одежда была расшита бахромой из камуфляжной ткани, каска – затянута ею же и покрыта масксетью. АК был тоже замотан в масксеть. Похож он был на лешего. Это надо было видеть.

4 августа ИД «Коммерсантъ»

Вертолетами ООН из Сьера-Леоне в Либерию была переброшена группа миротворцев. В ближайшее время к 300 нигерийским военнослужащим должны присоединиться еще до 3 тыс. солдат из стран западной Африки.

Сегодня 5 августа. Продолжаем отправлять солдат. Очень бестолковые ребята. Лётчики просят, чтоб оружие они держали между ног дулом в пол, так как двигатель находится сверху. Одна шальная пуля – и вертолёт с солдатами и экипажем взорвётся прямо в воздухе. Я долго объясняю это солдатам. Через пять минут, ещё на земле, они уже играются боевым оружием и у многих дула повёрнуты вверх.

До обеда мы с Эриком поехали на склад договариваться про поддоны для перевозимого имущества нигерийцев, затем к ним же и поехали в транзитный лагерь. Возле аэродрома находились ооновские склады для обеспечения миротворческой миссии. Долго объясняли, как надо крепить имущество к этим поддонам, пока всё наладилось. Несколько раз пускался дождь, хотя дожди идут здесь в основном по ночам.

Я разговорился с нигерийцем из Лагоса. Он рассказал, что в его стране 280 племён. Летом у них – сезон дождей, зимой – засуха. У солдат на лицах – надрезы-шрамы. Считается, что эти племенные знаки охраняют воинов от смерти. Широко используются амулеты, которые делают джу-джу – африканские колдуны). Например, у племени хауса на севере Нигерии очень популярен амулет из хвоста барана. Я спросил офицера, как он до сих пор жив без таких шрамов и амулетов, на что он рассмеялся. Этот офицер любит читать и учиться. Он не верит в силу амулетов.

У нигерийских сержантов в ходу деревянные палки, похожие на большой сложенный циркуль. У такой палки длиной 70- 80см сверху – медная петля для раскладывания, а снизу два медных наконечника. Нигерийцы эту палку втыкают в землю и, опираясь на неё, сидят. Один руандиец объяснил, что это пришло от англичан. Каждый начальник имеет палку, чтобы указывать ею, а это, в свою очередь, пошло от древних египтян и римлян, хозяйничавших когда-то в Северной Африке. Лётчики-россияне рассказывали, что они этими палками ещё и солдат поколачивают.

Сегодня 6 августа. Продолжаем отправлять нигерийцев. Первый рейс с солдатами, второй - с патронами и боеприпасами. Погрузка прошла нормально, хотя всё очень затянулось. При погрузке в вертолёты я не нашёл грузовой манифест, подтверждавший отправку продуктов нигерийским солдатам. Нигерийской девушке-офицеру я объяснил, что смогу отправить продукты только согласно разрешающим документам. Потом я нашёл злополучный манифест на МУВКОНЕ, и конфуз был разрешён. Продукты отправились следующим рейсом. Но мороженное, которое должно было лететь в Либерию, растаяло под жарким африканским солнцем. Солдатам на передовую везли мороженое!

После обеда позвонил мне Володя из штаба миссии ООН, находящейся в гостинице Мами Йока, и попросил сходить в нигерийский лагерь для уточнения даты отправки машин в Либерию. Я отправился искать капитана Тимоти. В штабной палатке офицеров не было. Солдаты показали мне дорогу к жилым баракам. Там я встретил капитана Тукура. Он мылся, поливая себя из чайника, готовился к молитве. Тукур отвёл меня в свою комнату и показал Тимоти – своего соседа. В их комнате стояли маленький столик, похожий на журнальный, и две кровати. На бетонном полу, застеленном куском клеёнки, работал большой и почти бесполезный при такой жаре и влажности вентилятор. Окно прикрывал лист гофрированного железа, через которое преспокойно залетали комары и прочая мошкара. Да и между стенами и потолком щели были сантиметров пять. Офицеры ходили по комнате босиком. Тукур – мусульманин – расстелил на полу маленький коврик и прямо при нас начал молиться. Во время обсуждения отправки машин он понадобился Тимоти, но тот не стал прерывать молитву и решил все проблемы без него. Тимоти, кстати, католик.

Вечером я снова зашёл к ним за документами. На этот раз Тимоти и Тукур приняли меня роскошно. Угощали рисом, чаем, даже девушку-капрала для меня привели. От такого подарка я отказался, не став объяснять, что СПИД тут практически у каждого, да и не до этого мне сейчас. Мы проговорили почти час. Тимоти рассказал, что он из племени Ибо. С его слов, их приблизительно 60 миллионов: 40 миллионов католиков, 10 миллионов православных, 5 миллионов мусульман, и 5 миллионов исповедуют традиционную религию. Но духам своих предков поклоняются все, вне зависимости от религиозной принадлежности. Главный и единственный их бог – Chtnike или Chukwu. Среди солдат почти нет язычников. Тукур – из племени Хауса, тоже расхваливал своё племя. Племя Хауса действительно было очень могущественным в средние века. Их одежда схожа с мусульманской, хотя сейчас там всё больше предпочитают европейскую.

7 августа. Мой босс Эрик собирается в Либерию, я остаюсь сам. Первые два вертолёта отправил с солдатами. Улетела и моя знакомая нигерийка-офицер, которой я вчера не погрузил еду в первый вертолёт, оставив солдат голодными. Хотя они привычны к такой жизни. Первый рейс был с солдатами, вторым должны были везти боеприпасы. Капитан-нигериец пытался впихнуть как можно больше боеприпасов в вертолёт, а майор-кениец, контролирующий загрузку, не разрешал ему. По ооновским документам в вертолёты разрешалось грузить боеприпасы только в два слоя, ставя один ящик на другой. Третий ящик наверх ставить запрещено. Начались такие крики, что, я думал, они поубивают друг друга. С трудом их помирили.

8 августа. У меня всё по-старому. Продолжаем отправлять нигерийцев. Через несколько дней Эрик тоже едет в Либерию, хотя абсолютно этого не хочет.

08 августа 2003 г., 09:36 «Русская служба Би-би-си»

Десятки тысяч либерийцев вышли на улицы, когда по ним проезжали нигерийские военные. Люди выстроились вдоль мостовой на километры, распевая и скандируя – «Мы хотим мира!».

9-е число. С утра всё как обычно. Грузили солдат, оружие и боеприпасы. Когда всё закончилось, Эрик сел за рапорт, который мы и отправили начальству. Больше делать было нечего, и я отпустил Парвиза с Эриком домой, в отель Мами Йоку. Бедный Парвиз... Он подобрал свою негритяночку-сиротку пару лет назад, накормил- приютил и влюбился: хотел жениться и увести с собой, но его мама наотрез отказалась от такой невестки, и Парвиз скоро уедет навсегда… Только я остался один, как тут же позвонил подполковник из штаба миссии, и оказалось, что в рапорте Эрик не учёл пассажиров одного рейса. Пришлось вносить изменения и отправлять изменённый рапорт. Потом начальник сказал, чтоб я смотался к нигерийцам и узнал, сколько груза и машин у них осталось. Пришлось идти к ним в лагерь.

Сделал инспекцию всего имущества. Надо было определить, сколько машин им ещё понадобится. Прошёлся минут пятнадцать по свежему воздуху. Походил, пообщался. Показали они мне всё, что у них есть и что надо отправить. Я уже, наверное, здорово надоел этим нигерийцам. Опять пошёл ливень, и пришлось возвращаться под большим новым африканским зонтом за два доллара (мешок апельсинов, например, стоит три доллара).

10 августа. Сегодня выходной день, но пришлось идти на МувКон, так как ещё один борт должен был лететь в Либерию, который потом благополучно отменили. Возвращаясь с аэродрома, вспомнил где-то в этих местах свою встречу с крокодилом. Шёл я рано утром один, услышал какой-то шумок, оглянулся – и ноги стали ватными, а секунды – длинными. Совсем рядом на меня изучающе смотрел двухметровый крокодил. Но я как-то его не заинтересовал, и он, не шевельнувшись, разрешил мне тихонечко отойти подальше, пока сам не исчез в ближайшем кустарнике. Уже знакомые местные туземцы мне не поверили, объяснив, что всех окрестных крокодилов они давно уже съели. Лётчики-россияне, наоборот, поверили сразу, вспомнив, как где-то в этой местности с вертолёта недавно видели схватку бродячих собак с крокодилом. Всё-таки мне это не приснилось…

11-е число. Отправили в Либерию всего один борт с оружием и боеприпасами. Но вертолёт загрузили большой – Ми-26. К девяти часам я с ними уже закончил. До обеда опять ходил в лагерь к нигерийцам. Уточняли габариты баков для воды, полевых кухонь. Ушёл без накидки и зонта, и, конечно, начался дождь. Пришлось пережидать тропический ливень там.

К вечеру прилетел Эрик из Либерии. Мы с Парвизом стали его расспрашивать, как там дела. Эрик пожаловался, что очень устал. А так – спокойно, не стреляют. Вроде бы даже там жизнь налаживается.

12 августа. Придя в МУВКОН, я узнал, что сегодня нигерийцев отправлять в Либерию не будем. Это хорошо, значит, будет более-менее спокойный день.

12.08.2003 «Коммерсантъ»

Вечером 11 августа три корабля ВМС США подошли к побережью Либерии. Ожидается, что вскоре на берег высадится передовой отряд американских морских пехотинцев, который приступит к осуществлению миротворческой операции в этой стране.

12 августа 2003, «Полит.ру»

Вчера вечером, объявив о своей отставке, Тейлор вылетел в Нигерию, передав полномочия вице-президенту Мозасу Бла.

13.08 Сегодняшний день был похож на вчерашний – такой же спокойный. Знакомый нигериец Тукур сказал, что на следующей неделе улетает в Либерию. Жаль. Я уже привык с ним работать. Хороший и сообразительный офицер.

15.08.03 После отлёта почти всех вертолётов, Сантун (начальник – предшественник американца Эрика) уехал в Мами Йоку. Пришёл Тукур, ему надо было отправить факс для уточнения количества солдат, летящих в Либерию. Потом пожаловался, что у них проблема с автопогрузчиком. Звонил он подполковнику Олеке (это уже мой шеф с МувКона Мами Йока, украинец). Тот попросил меня посодействовать нигерийцу. Пришлось долго говорить с руандийцем, начальником этих автопогрузчиков. Сговорились мы на том, что за дополнительный автопогрузчик нигериец накормит рабочих-грузчиков. (После войны проблемы с едой всё ещё оставались в Сьерра-Леоне. Люди голодали и многие выживали только благодаря Ооновским гуманитарным грузам. Газеты писали, что в эти дни со стороны Гвинеи в Сьерра-Леоне зашёл слон. Жители трёх деревень объединились, завалили бедное животное и съели его).

Российские летчики, вернувшись вечером, рассказывали, что в Либерию приехали двести американских морских пехотинцев, восхищались их техническим оснащением.

16 августа. Вчера вечером я опять ходил в нигерийский лагерь. Сегодня последние нигерийцы улетают в Либерию. За мной увязался украинский капитан. Он очень хотел поменять украинскую полевую форму на американскую. Когда мы пришли к нигерийцам, американцев уже не было. Они контролировали отлёт нигерийцев в Лунгах. Среди американцев был один капитан, который хорошо говорил по-русски. Оказалось, что он, работая атташе в посольстве США в Украине, полюбил украинскую девушку и женился на ней. А мир-то тесен...

Последнюю неделю нигерийцы улетают с Лунгов. Среди последних отъезжающих была хорошенькая барышня. Я сказал об этом Тукуру. Тот ответил, что эта девушка только для него. Минут через десять они все сели в вертолёт и улетели. Странно, больше мы никогда не увидимся, чуть-чуть не стали друзьями...

19.08.2003 Associated Press

Война в Либерии закончилась. В понедельник представители либерийского правительства и повстанцев подписали мирное соглашение о прекращении более чем 14-летнего противостояния, разорившего страну.

Фото из личного архива Сергея Громова