Майдан: между карателями и бюрократами

Смешные, смешные бюрократы. Похоже, даже выступают по алфавиту: К,.. П,.. Т,.. Я.

Бюрократ ведь говорит вовсе не для того, чтобы быть понятным. Бюрократ на трибуне всегда решает всего две задачи: уйти от ответственности и не выглядеть дураком.

Площадь ждёт от них предательства. Уверена в нём. Вопрос только когда. И Майдан напряжённо вслушивается: сейчас?!

Тройка измучена некомфортным неестественным положением – близостью людей. Их тоска вовсе не тоска по свободе, а по старому, нет, - новому большому кабинету.

Главная торговая площадь страны - это мозги народных депутатов. Янукович великолепно готовит фарш из этих мозгов. Но 16-го, запугивая страну, регионалы сделали одну важную тактическую ошибку: отняли у оппозиционных депутатов железную парламентскую неприкосновенность.

Тройка стала хоть в какой-то мере испытывать те же тревоги, что и люди на площади; после этого прекратился разговор бессмертных депутатов-небожителей между собой. Бронежилет сорван, и у них внезапно восстанавливается инстинкт смертельной опасности.

Поэтому они после большого перерыва стали чуть-чуть людьми. Они стали умнее (крепче задним умом) как переговорщики.

Если бы не их бюрократическое мышление и канцелярская выразительность, слушатели бы поняли, что впервые их ответ дьяволу был безукоризненным. Конституция 2004 года. Амнистия всем политзаключенным (включая Ю.Т). Отставка правительства. Досрочные выборы.

Тройка не признает радикалов экстремистами исключительно потому, что теперь за этим словом стоит не бульдозер на Банковой, как искусственное пятно на первоначальном девственном протесте, а треть областных администраций, захваченных народными «экстремистами» - территория, власть на местах, стратегический ресурс. Такое не отдают.

Люди уходят сражаться, сегодня их не предали.

Вторник начинается в субботу.

Надо ждать вторника и решения парламента. Враждебного, подлого, но напуганного землетрясением. Что там с испугу напринимают, не знает никто. Могут отменить «законы диктатуры», могут – ужесточить.

А пока телезрители в областных центрах выходят к своим администрациям. Выходят по-разному, кто - на штурм, кто – робко нащупывая путь мирного протеста. Бьют – всех. Сажают – всех. За всеми охотятся уголовники, менты и каратели. Всех запирают в камеры молоденькие прокуроры с молоденькими судьями. Эти собираются прожить жизнь в какой-то другой Украине, видимо, уповая на всеобщий склероз.

Вокруг несчастной страны сгрудились вежливые – и не очень – учителя. Одни медленно рассказывают, что когда вас бьют палкой по голове – надо цивилизованно стоять и терпеть. Другие – что бить по голове с такими мыслями – правильно.

Клика Януковича опирается на карателей, уголовников, и лицемеров

Мне вообще кажется, что учителя с Востока и Запада занимаются не нами – а собой. Доказательством своей правоты. Рассчитывают доказать нам, что возможность госпожи Эштон раз в месяц пожимать руку г. Януковичу стоит десятка убитых. Что российское сожительство с властью – грамотная стратегия выживания.

Вот в эфире ГромадськогоТВ лечит свои комплексы главред «Эха Москвы» Венедиктов: и то украинцы делают неправильно, и это. А борьба с уголовниками на улицах, это прям гражданская война. И заботливо все – про легитимность власти, про раздел страны.

Книжные рассуждения о буржуазной революции. Клише на клише.

Происходит простая вещь. Мы сейчас уничтожаем результаты бандитского передела 90-х. Все нажитое непосильным рэкетом, врастание во власть, капитализация общака, работорговля ментами, английские смокинги поверх малиновых пиджаков.

Пришлось кандидатам физико-математических наук смывать это своей кровью.

Ничего из ближайших решений – возврат к парламентско-президентской республике, приход к власти яценюков, - ничего не излечивает коренных проблем страны.

Это первый прием лекарств, избавляющий от наиболее беспокоящей проблемы.

И мы согласны на это поверхностное первоначальное лечение. Дальше будем лечиться всерьёз. Дайте стране время, кусок нормальной жизни.

Недели через две после российско-грузинской войны рассказывал мне грузин, коммерческий директор большой компании, как их отправили защищать Тбилиси, к которому приближались российские танки. Мобилизовали, переодели, выдали личные автоматы.

Он лежал в окопе под городом, в котором оставил жену и сына, и думал о том, что если суждено проиграть это сражение, лучше быть убитым, чем раненым, чтобы не пережить, не застать того, что будет после.

Тогда я его понимал. Сейчас я так думаю.

Фото Артема Слипачука